Первым делом она проплывала по прямой пятьдесят ярдов, потом плыла параллельно пляжу на север. Гребок, еще один — вдох, гребок, еще один — выдох. Плывя, она выбирала на берегу ориентиры: дом с башенкой, уткнувшийся в песок катамаран с трепещущим на ветру светло-голубым парусом, коттедж, заросший бугенвиллеями, стеклянный куб — обитель араба-плейбоя и его трех жен. В двух с половиной милях начиналась бухта с общественным пляжем. Пляж обычно бывал заполнен до отказа только поздней весной и летом — в это время на автомобильной стоянке не оставалось свободного места, песка не было видно под зонтиками, а отмели кишели купальщиками.
Спасатели привыкли к Кит и всегда приветственно махали и свистели ей, когда она проплывала мимо. В такие мгновения Кит казалась себе русалкой. Ей чудилось, что она перестает дышать носом и черпает силу не в воздухе, а в воде.
Закат обычно заставал Кит в воде. Она скользила по искрящейся поверхности, доверившись течению, погружала в воду лицо, открывала глаза и разглядывала тянущиеся в глубину трепещущие солнечные лучи.
В прошлом году, ранней весной, ее близорукий взгляд нашарил на пустой стоянке красный ромбик.
Сначала она решила, что это автомобиль с влюбленной парочкой, правильно рассудившей, что безлюдная стоянка — лучшее из укрытий. Однако по прошествии нескольких дней Кит убедилась, что это вовсе не влюбленные, а одинокий мужчина — любитель наблюдать за птицами, китами, закатом — да мало ли за чем еще. День за днем, доплывая до бухты, она видела, как красная машина заезжает на стоянку у пляжа. Кем бы ни был сидевший в ней человек, чем бы ни занимался, Кит уже предвкушала его очередное появление следующим вечером.
Когда до нее наконец дошло, что он наблюдает не за китами и птицами, а за ней, она испытала странное удовлетворение.
Он сидел на багажнике, поставив ноги на бампер, и на этот раз Кит не испугалась, как привыкла пугаться, когда, раздеваясь в спальне, вдруг представляла, что за ней подглядывают в окно.
Этот наблюдатель не вызывал у нее раздражения: казалось, он присматривает за ней, заботясь о ее безопасности. На обратном пути она обычно замечала, что он уже уехал, и остро чувствовала одиночество: океан тут же становился холодным и пугающе огромным.
Той же весной Кит посетила съемочную площадку «Последнего шанса». Шла первая неделя съемок. Декорация представляла собой дом в викторианском стиле на побережье. Она собиралась поздороваться со съемочной группой, как вдруг увидела у ворот тот самый ромбик с пляжной стоянки. Остановив одетую в мужскую рубашку симпатичную девушку с веснушчатым личиком, Кит спросила:
