– Я нисколько не сомневаюсь, что вы люди порядочные и благородные, – начал Карл Отто Швангер, окидывая наших друзей подозрительным взглядом, – но дело в том, что вы живете в доме некоего Гольтштейна, которого никто не видел уже несколько месяцев. Вам известно, кто он такой и где он сейчас находится?
– Ваше превосходительство, – ответил алхимик, – я не только очень хорошо знаю своего старого друга Гольтштейна, но и могу вам сообщить, где он находится в настоящий момент: в Венеции, где он страдает на ложе скорби, так как сражен болезнью, которую никто не осмелится назвать без дрожи в голосе…
– Прошу вас, – остановил его Швангер, – о таких вещах лучше не напоминать! Итак, вы, господин Мюллер, вы можете поручиться за благонадежность вашего старого друга Гольтштейна?
– Безусловно, – сказал Каммершульце, – если бы не эта отвратительная болезнь…
– Оставим это, пожалуйста! Существуют зловонные испарения, которые носятся в воздухе и при одном их упоминании наваливаются на вас! Но, с другой стороны, господин Мюллер, как это могло случиться, что вы поселились в доме вашего старого друга Гольтштейна в то время, когда он отсутствует?
Алхимик улыбнулся:
– Существует почта, ваше превосходительство. Мой старый друг Гольтштейн предупредил слугу о нашем приезде.
– Неужто слуги вашего старого друга Гольтштейна умеют читать, уважаемый господин Мюллер?
– Вне всякого сомнения, ваше превосходительство, потому что приняли нас прекрасно.
Карл Отто Швангер состроил гримасу, потом внезапно спросил:
– Господин Мюллер, у вас хорошее зрение?
– В моем возрасте у меня нет ни малейших оснований жаловаться, – ответил Каммершульце уверенным голосом.
– Тогда как могло случиться, что, приехав сюда и поселившись у вашего старого друга Гольтштейна, вы не заметили, что его слуга – личность довольно-таки необычная.
Бальтазару все больше и больше делалось не по себе.
– В самом деле! – сказал Каммершульце, улыбаясь блаженной улыбкой. – Этот слуга представляет собой тип плута, наделенного большими претензиями, я с вами согласен, и его плохой вкус в выборе одежды превосходит всякое воображение, но, безусловно, он позволяет себе все это только в отсутствие своего господина…
Карл Отто Швангер посмотрел на алхимика внимательным взглядом и вдруг сказал без обиняков:
– Этого человека зовут Якоб Циммерманн. Вам это известно?
Бальтазару показалось, что он сейчас умрет на месте, но алхимик уверенно возразил:
– Нет, я никогда не интересуюсь именами, а тем более фамилиями слуг. Я их всегда называю «Густав».
