И Бальтазар отправился в дорогу и передвигался по ней так быстро, что к вечеру следующего дня был уже в Кобурге. Однако, сколько он ни оглядывался по сторонам, он нигде не увидел вывески с Гусем и Рашпером. Он уже начал спрашивать себя, где ему устроиться на ночлег, когда вдруг вспомнил, что Гаспар назвал ему парафию святого Маврикия. Высокая колокольня этой церкви возвышалась над крышами. Вскоре он уже был возле паперти, где уличный торговец, окруженный толпой зевак, зазывал прохожих, предлагая им кружева из Брюгге.
– А ты, малыш, который на осле, не купишь ли чего у старого фламандца?
Бальтазар слез с осла, но не остановился, а обошел вокруг церкви и, поскольку уже стемнело, вернулся к паперти и сел на ступеньке, возле ноги святого Иакова.
– Ты кого-то ждешь? – спросил торговец, подходя к нему с фонарем. – Ты слишком юн, чтобы бродить ночью по улицам. Твои родители живут не здесь?
Бальтазар объяснил, что он сирота и разыскивает своих друзей, актеров, которые должны быть где-то поблизости.
– Послушай-ка, – сказал этот человек, – завтра ты их) без сомнения, найдешь, а сегодня пойдем со мной. Я знаю здесь одно место, где тебя пустят переночевать. Было бы не по-христиански оставить тебя на улице. Тем более, что времена сейчас плохие и схватить тяжелую лихорадку ничего не стоит.
Они долго петляли какими-то узкими улочками, потом вошли под навес, постучались в дверь и оказались в зале, где горели свечи и был накрыт большой стол.
– Кто это? – спросил дюжий парень, одетый в какую-то шкуру.
– Заблудившийся мальчишка, которого я подобрал у церкви святого Маврикия, – ответил торговец. – Скажи матери, что я за него уплачу.
Великан что-то проворчал себе в бороду, усаживаясь перед тарелкой.
– Здесь столько сыщиков рыскают, что лучше не связываться с незнакомыми людьми.
– Он разыскивает Паппагалло… – небрежно бросил фламандец.
– Паппагалло? – Великан одним прыжком вскочил на ноги. – Что ты сказал, торговец? Кто разыскивает Паппагалло?
– Я, – отвечал Бальтазар, став между двумя мужчинами.
– И что тебе известно о Паппагалло? – спросил великан, понизив свой могучий голос.
– Рыжий лис вертит хвостом, я с ним хорошо знаком, – процитировал юноша и тотчас же, к его удивлению, медведь расхохотался, хлопая себя по ляжкам.
– Они уже берут к себе грудных младенцев! – воскликнул он и, подхватив Бальтазара под мышки, поднял его на уровень своего лица и поцеловал ритуальным поцелуем вестников, после чего позвал: – Мать! Мать! Иди посмотри, кто к нам пожаловал!
