— Все дело в том, Элен, что наша судьба зависит сейчас от одного-единственного человека. Этот человек может спасти команду или угробить.
— Правда? Кто же это?
— Ты, Элен Брэдли, вот кто. Все сейчас в твоих руках. И надеюсь, ты не собираешься гробить команду, в которой состоишь, и школу, в которой учишься.
Элен даже слегка вздрогнула от смущения и ответственности. Такого она не ожидала!
— Ничего не понимаю, Джес, — в замешательстве пробормотала она.
— Все очень просто, Элен, — объяснила Джессика. — Чтобы выбрать человека, нужно три голоса, да?
— Да.
— Ну так вот. Я буду голосовать за Сэнди Бэкон. Это один голос. А теперь скажи, кто лучшая подруга Сэнди во всей школе и к тому же состоит в нашей команде?
— Джини Уэст, конечно.
— Ну вот. Значит, у Сэнди Бэкон будет еще один голос, это совершенно точно. Ей нужен еще один.
— Ага, — наконец-то сообразила Элен.
— Твой голос будет решающим, понятно?
Отодвинув пустой стакан, Элен обвела взглядом бульвар и неуверенно ответила:
— Понятно.
И Джессика с удовлетворением подумала, что все оказалось очень просто. Пускай теперь Робин Уилсон голосует за кого хочет. На голос Марии Сантелли тоже рассчитывать не приходится: она в восторге от Энни Уитмен и вряд ли станет голосовать за кого-то иного. Но теперь это не важно.
— Ты обещаешь голосовать за Кару и Сандру? — с нажимом спросила Джессика.
— Ну… буду, — промямлила Элен.
— Я скажу Джини, что мы с тобой голосуем за Сандру и Кару. Если она не против, пускай присоединяется к нам.
— Заметано, — подтвердила Элен. Джессика ласково улыбнулась:
— Смотри, все зависит от тебя.
Далекая от мысли о том, что Джессика может интриговать против нее, Энни Уитмен все больше набиралась уверенности в своих силах, и в душе ее расцветало чувство самоуважения. Она скоро заметила, что застенчивый Рики Капальдо то и дело смотрит на нее — на уроке испанского, в кафетерии, везде. Но стоило подойти к нему, как он отчаянно краснел и отводил взгляд в сторону.
После испанского, выходя вместе с ним из класса, она не раз пыталась с ним заговорить, но Рики весь сжимался и еле ворочал языком. А однажды, когда ей удалось-таки расшевелить его, со всех сторон грянул оглушительный хор насмешников:
«О, Рики-и-и-и!» — и доверчиво-ласковое выражение его лица мгновенно сменилось багровой краской смущения.
— Скажи, Элизабет, как можно заставить застенчивого человека разговориться? — спросила как-то Энни.
Элизабет засмеялась.
— Не думала, что у тебя могут быть подобные трудности. По-моему, ты разговоришь любого.
