Никто мне не ответил. На костре было скучно, песен никто не пел сидели молча и глядели на огонь. Изредка кто-нибудь возьмет корнцанг, достанет из костра уголек, прикурит, даст соседу, и сидит дальше. Земля внутри пентагона была уже хорошо размешана и превратилась в чавкающее болото. Все носки у меня были сырые, и я решил их просушить. Взял какой-то прутик, снял с себя сапоги, носки, повесил их на прутик и подержал несколько минут над костром. Но вскоре мне это занятие надоело. Тогда я плюнул на это дело, надел их обратно, решив, что потерплю как-нибудь, и отправился искать Витьку.
Вначале я дошел до сцены. Концерт уже кончился, и там никого не было. Чуть не теряя сапоги в вязкой глине, я пересек поляну, превращенную в болото, и отправился к костру Комарова, но поскольку не помнил, где он находится, двигался приблизительно в том направлении, а по дороге начинал громко, на весь лес, орать: "Шварцман! Шварцман!" Но никто не откликнулся, я сделал круг по лесу и поплелся обратно по почти непроходимым тропинкам, ежеминутно оскальзываясь, забредая в глубокие лужи и ругаясь на чем свет стоит. Еще сильнее промочив ноги и набрав на штаны и сапоги несколько килограммов грязи, я вернулся к костру.
Пока я гулял, народу здесь поприбавилось, но не было ни одного знакомого лица, и я чувствовал себя совсем чужим и всеми заброшенным. Поэтому я обрадовался, когда появился Лесник. Все-таки хоть одна знакомая морда.
- Юрик, ты пить будешь? - спросил он.
- Ну, буду.
- Наливай, - сказал он и протянул кружку.
Я пожал плечами в смысле: "Ах, вот что ты имеешь в виду... Однако у меня ничего нет", и он сразу потерял ко мне интерес. Затем появилась Александра Владимировна. Мне очень хотелось с ней пообщаться, но я совершенно не представлял, о чем с ней говорить. Самое главное - начать разговор. Дальше-то я как-нибудь сумею его поддержать, но как начать, я не имел понятия, и от этого стало совсем грустно и тоскливо. Трудно представить, как это ужасно - стоит красивая девушка, а ты не знаешь, о чем с ней говорить. Мне стало так плохо, что прямо вешайся. И жизнь сразу стала казаться совсем черной, безрадостной и бесперспективной. Я нашел свободное место на бревне, сел, опустив голову, и начал предаваться печальным размышлениям. Все люди как люди, а я, дурак, даже не знаю, о чем с девушкой поговорить. И зачем я сюда приперся? Все разбежались, никому я здесь не нужен и не буду нужен никогда. И правильно, кому захочется с таким дураком водиться? И все такое. Да, страшная штука Черное Излучение...
