– Ну что? – спросил Ванек. – В магазин? Я тебе не Пашка! Духовностью не питаюсь!
Я с трудом подавила раздражение. Нет, ну сколько можно напоминать даме, что хозяйка она отвратительная?!
– Хорошо, поехали. Только давай побыстрей. Я домой хочу.
– Это я понимаю. В такой дом я бы тоже возвращался с удовольствием. Я другого не понимаю. Какого черта ты сидишь на набережной со своими… – Ванек вовремя спохватился и закончил вполне приличным словом: – копиями?
Я потерла уголок рта. Обидеться, нет? Решила не обижаться.
– Понимаешь, Вань, нормальному человеку нужно работать.
– Зачем?
– Чтобы не превратиться в обезьяну. Я же получила хорошее образование.
– И что? Я получил такое же образование!
– Если мы не станем работать, то для чего мы учились? Зачем время тратили?
Ванек помолчал, переваривая столь серьезную информацию.
– Нет, это, конечно, правильно, – начал он неуверенно. – Я другого не понимаю. Работают для чего? Чтобы денег заработать! А на моей памяти ты это сделала всего два раза. Одну картинку продала за пятьдесят долларов, вторую за восемьдесят. Хороший навар за два месяца! В метро больше насобираешь!
– Я этому не училась, – ответила я холодно.
– Да ладно тебе выпендриваться! Училась, не училась… Жизнь сейчас другая! На коммерческой основе! Не продал – не поел! Вот так! Хотя… – Ванек пожал плечами. – У тебя муж хорошо зарабатывает. В случае чего прокормит.
Я почувствовала скромную гордость за Пашку и подтвердила, что мой муж прокормит.
– Вот я и говорю: какого хрена ты сидишь на этом ветру? – Ванек затормозил возле супермаркета. – Сиди здесь, – велел он. – Следи за картинами. Я быстро.
Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ну вот, Пашка уехал, я осталась одна. Не люблю это состояние. Квартира превращается в огромный необитаемый остров, а сутки начинают тянуться как резина. Ни в одну свою командировку дольше чем на неделю Пашка пока не уезжал. А до того как мы поженились…
Я устроилась поудобнее, плотнее запахнула шаль. Кажется, уже побаливает горло. Так, на чем это я остановилась… Ах да!
Так вот. До того как мы с Пашкой поженились, я жила в окружении «придворных». Так моя подруга Катька называла наших многочисленных домашних работников. Мама часто уезжала на гастроли, поэтому ее я помню смутно. Можно сказать, почти не помню. Зато в гостиной висит ее великолепный портрет, выполненный известным художником. Мама там вышла необыкновенной красавицей с холодным выражением гордого лица. На ней костюм принцессы Эболи из «Дона Карлоса», и мама напоминает Снежную королеву. Не люблю этот портрет, но снять со стены рука не поднимается.
