Обе двери закрыты. В кабине, находившейся высоко над асфальтом, никого нет. Редхок поставил сумку на землю и выудил из нее ключи. Открыв дверь с водительской стороны, он снова на всякий случай посветил внутрь фонарем, обернулся, чтобы убедиться в том, что из „Линкольна“ никто не выходит, посмотрел в оба конца улицы и прыгнул в кабину. Усевшись, он бросил сумку на правое сиденье и положил на нее свой огромный пистолет.
Его шея почувствовала движение воздуха за секунду до того, как в затылок Редкоха уперлось дуло. Какой-то сукин сын вынул заднее стекло и залез в грузовой отсек, подумал Редхок.
– Держи руки на руле, Длинноствольный, и не оборачивайся, – прошептал Джо Курц.
– Джо, я хотел поговорить с тобой… – начал было индеец.
– Заткнись.
Ствол револьвера глубоко ушел в дряблые мускулы на шее Редхока. Курц протянул вперед свободную руку, схватил „Рюгер“ и бросил его в кузов.
– Джо, пойми…
– Я понимаю только то, что следующее твое слово будет последним в твоей жизни, – прошипел Курц ему прямо в ухо. – За каждое слово сверх лимита – дополнительная пуля.
Длинноствольный предпочел замолчать. Его левая нога задрожала. У меня нож на поясе под жилетом, вдруг вспомнил он. Курц еще захочет с ним поговорить. Попугать его. А потом я выпотрошу его, как рыбу. Редхок чуть не улыбнулся.
– Слушай, – прошептал Курц. – Сейчас ты заведешь мотор, а потом положишь правую руку на руль, рядом с левой. Вот так, хорошо. Рули обеими руками.
– Мне нужно переключить… – начал было Длинноствольный и тут же дернулся, закрыв глаза и ожидая пули в затылок. Курц настолько сильно вдавил ствол своего револьвера, что это было близко к ощущению от пули, проникающей внутрь.
– Не надо ничего переключать, – сказал Курц. – Эта штука сейчас на второй скорости, она прекрасно тронется. Держи обе руки на руле. Вот эта машина впереди тоже трогается. Езжай за ней, но не вплотную. Если ты приблизишься к ней ближе, чем на шесть метров, я вышибу твои мозги. Если разгонишь машину быстрее пятидесяти километров в час, – результат будет тот же. Кивни, если понял.
Редхок кивнул.
Стоявший впереди „Линкольн Таун Кар“ включил фары и тронулся, медленно поехав по улице Франклина.
– Поверни налево здесь, – скомандовал Курц. „Додж“ послушно ехал следом за „Линкольном“.
Может, кто-нибудь снаружи увидит, что Курц сидит сзади, приставив мне к голове пистолет, подумал Длинноствольный. Но надежда угасла так же быстро, как и возникла. Его „Пауэр Вагон“ слишком высоко сидит. На улице слишком темно. Курц накинул на себя старый кусок брезента, валявшийся в кузове.
