Ему было хорошо. Он был доволен жизнью, ему хотелось улыбаться от этой мысли, и он не прятал улыбки.
Да. И больше ничего не надо.
Брюнетка бросила на него цепкий взгляд. На миг их глаза встретились, и Дэмьена обожгло этим взглядом, как перед этим обожгло вином. Женщина со смехом оттолкнула руки парня и, прежде чем Дэмьен успел опомниться, оказалась перед ним.
– Пошли! – требовательно крикнула она, все еще смеясь, а когда он не шевельнулся, протянула тонкую, сухую руку с синими ручейками вен и, схватив его за плечо, повторила: – Пошли!
Через секунду он уже кружил ее по залу, оттеснив прежнего партнера в сторону, и смеялся как сумасшедший, глядя в жгучие черные глаза без зрачков. Резкие, рваные, бешено сменявшие друг друга аккорды звенели в его ушах, сливаясь с хлопками и восторженными выкриками зрителей, кровь мчала вино по жилам, ноги словно сами собой отбивали четкий быстрый ритм, окованные железом каблуки вгрызались в пол – рраз-два, трри-четыре! – взгляд заполнил бурный водоворот развевающихся смоляных прядей и взлетающих оранжевых юбок, и посреди всего этого горели ее глаза, намертво схватив его и притянув к себе, крепче, чем руки, в которые он вцепился, чтобы сохранить ее и свое равновесие в этой сумасшедшей пляске. Черные-черные глаза, словно без зрачков.
Наконец они остановились, и Дэмьен только теперь понял, что музыка смолкла. Зал взорвался аплодисментами и криками: «Браво!», и, хоть Дэмьен знал, что кричали не ему, его снова окатила волна восторга. Он схватил женщину в охапку и впился ртом в ее рот. Народ вокруг завопил еще возбужденнее, но Дэмьена интересовали только губы женщины, жадные, податливые, отвечавшие ему с почти возмутительной готовностью.
– Что это за песню ты пела? – оторвавшись от нее, хрипло спросил Дэмьен.
Во взгляде женщины скользнуло недоумение, а потом она усмехнулась:
– Понравилось?
– Какой это язык?
– Диалект вейнтгеймских друидов.
– А,– выдохнул он.– О чем она?
– О мосте через снег,– ответила она.– Спасибо тебе за танец, милорд.
– И тебе спасибо, миледи.
Он отвернулся, направляясь к своему столику и надеясь ничего не сбить по дороге, и вздрогнул, когда она незаметно сжала его руку и шепнула:
– Второй этаж, последняя дверь налево. Через час.
У него хватило ума не кивнуть. Он вернулся к столику, недовольно отметив, какой шаткой стала его походка, и с наслаждением поел. Менестрель заиграла снова, и женщина продолжила танцевать с парнем, которого оттолкнула. Похоже, он не таил обид. К Дэмьену интерес сразу же потеряли.
