– Как это – не видишь, если все замыкается на яйце Фаберже с одной стороны и цистернами с кислотой – с другой? – запальчиво спросил Роман. – Что еще нужно, чтобы увидеть четкую связь?
– Я с тобой не спорю, капитан. Связь, безусловно, есть. Но выводы могут быть ошибочны. Возможность теракта я не отрицаю, но это лишь предположение. Мы бродим в тумане, но ничего конкретно не знаем. Версия криминальной войны кажется не менее убедительной, чем версия готовящегося теракта. Нужны более существенные доказательства, чтобы остановиться на последней. Ты меня понимаешь?
– Понимаю. Поэтому и звоню тебе. Нужно срочно установить, где находится генерал-майор Беляев. Род войск – предположительно авиация или ПВО.
– Предположительно, – хмыкнул Дубинин. – Снова – предположительно. Этих генералов Беляевых по России наверняка не один десяток. И которого будем искать?
– У него шрам на шее возле челюсти. Это – точная примета. И еще… он, возможно, имел или имеет отношение к Ленинградскому военному округу. Если я смогу с ним встретиться – я точно узнаю, кому и зачем понадобилась кислота в таком количестве.
– Так он тебе и сказал.
– Если я доберусь до него – скажет. Я умею говорить с людьми. Особенно с помощью пенатола натрия.
– Ну, этим я тебя обеспечу. Ладно, я позвоню, как только что-то станет известно.
– Не надо мне звонить. Это… не мой телефон. Я сам позвоню тебе через несколько часов.
– Договорились. Все, до связи. Отдыхай пока.
Удалив на всякий случай из памяти мобильника номер телефона Дубинина, чтобы Вероника «случайно» не поинтересовалась, кому это он звонил, Роман выбросил телефон из ванной на кровать, закрыл дверь и полез под душ.
Но не успел смыть мыльную пену, как в ванную крадущейся поступью вошла Вероника.
– Я принесла тебе халат и полотенце… – сказала она из-за полупрозрачной занавески.
– Спасибо, – откликнулся Роман, улыбаясь.
Она отогнула занавеску, просунула к нему голову.
– Тебе здесь не скучно одному? – спросила она, оглядывая его и разве что не облизываясь.
– Вдвоем было бы веселей, – сжалился Роман.
– Я тоже так думаю, – хрипло сказала она и, сбросив шелковый халатик, под которым уже ничего не было, кроме темного, легкомысленно подстриженного кустика в низу живота, полезла к нему.
Как Роман ни был измочален после двух почти бессонных ночей, как его ни терзали мысли о том, что с ним будет дальше и сумеет ли он найти ключ к разгадке пропавших цистерн, едва он ощутил возле себя роскошное, бархатистое тело Вероники, почувствовал ее нетерпеливые прикосновения, прижался губами к ее губам – и он забыл обо всем на свете, подхваченный волной неземного наслаждения.
