– Братва… может, разойдемся, а? Я свалю, скроюсь… никто не узнает…
– Не проси, кентуха, не выйдет, – отвернулся Груздь. – Сам понимаешь – не обсуждают приказы-то…
– Да эта сука… она еще старого дурака натянет, вот попомните… – завелся Боцман, и Лысый, опасаясь возможных последствий, заклеил ему рот куском скотча.
Второй приговоренный молчал, только щурил черные глаза. Его тоже знали – это был Доктор, заменивший Коваль на «посту» медика. Знали также и то, что старик не особенно дорожит им и разрешает охранникам иной раз размять на нем кулаки, и в такие моменты особо усердствует Череп, ставший теперь охранником Коваль. Этого жалко не было – чужой человек, прибившийся случайно.
Как стреляли, кто, куда, в кого – этого Лысый сейчас не помнил, как не помнил и тогда, проснувшись утром в квартире Груздя с какой-то девицей. Но в том, что приказ выполнили, он был уверен. Даже помнил слова Вятского в ответ на предложение произвести контрольный в голову: «Хрен ли возиться? Как решето оба, столько патронов извели. И так сойдет, валим отсюда».
И вот сегодня, спустя столько лет, ему приходится отвечать за чужой косяк, потому что и Вятский, и Груздь погибли. Повезло…
Марина же раздумывала, что ей делать с Лысым и с так некстати воскресшим Нисевичем. Решение было, как всегда, простым и незамысловатым.
– Хохол! – Женька вошел почти сразу, сидел в каминной, видимо. – Возьми этого и отвези в «Рощу», в подвал, я потом решу, что с ним сделать. Только сам отвези, я очень тебя прошу. Никому нельзя доверять, все лучше делать самой! – бросила она с досадой.
– Как скажешь.
– Марина Викторовна… – начал Лысый, но она отрезала:
– Все, я сказала!
Хохол взял его за плечо и вывел из дома, во дворе взревел мотор «Навигатора», и все стихло. Марина отошла от окна, обхватила себя руками за плечи.
«Черт побери, только восставшего из ада Дениса не хватало в моей и без того непростой жизни!»
От одного только воспоминания об этом человеке Марину бросало в дрожь, она до сих пор не смогла отделаться от этого кошмара, и вот все воскресло. И ей придется ехать к нему, потому что только она сможет вытрясти из него то, что нужно – имя или хотя бы приметы убийцы Ромашина. Только ей он скажет все, что видел и слышал в ту ночь, потому что именно Марину он хочет видеть, хотя и сказал, что боится. Ерунда это все, никогда он ее не боялся. Коваль совсем не была уверена в том, что сможет вынести эту встречу, сохранив рассудок, но выбора не было. Все как всегда…
