«…Черт, ну кого это несет в такую рань?» – пронеслось в Марининой голове, которую она с трудом оторвала от подушки, недовольно взглянув на часы, показывавшие половину восьмого. Но звонок исходил с тумбочки, там вертелся и блажил мобильник. Марина взяла его и, открыв крышку, взглянула на номер – ничего он ей не сказал о раннем абоненте, который рискнул здоровьем разбудить ее.
– Да, Коваль! – раздраженно проговорила Марина.
– Марина Викторовна? Это Младич, – раздался в трубке низкий, хрипловатый голос с легким акцентом. – Вы уже не спите?
«Идиот! Конечно, нет, раз ты меня слышишь!»
– Я не сплю, доброе утро, Мирослав Йожефович, – ответила она, подавив в себе острое желание послать его в недалекое эротическое путешествие. – Вы что-то хотели?
– Собственно, я приступаю к исполнению своих обязанностей, думал, что вы представите меня команде.
«Ну, блин, а как же! Принц датский! Представить я его должна!»
– Знаете, Мирослав Йожефович, на это существует директор клуба Николай Дмитриевич Коваль, а мое дело – обеспечить финансовую поддержку. Все остальное меня касается мало, – сообщила Марина, нашарив на тумбочке сигареты и закуривая. От щелчка зажигалки проснулся Хохол, молча забрал у нее сигарету и затушил ее в пепельнице, показав кулак. – Если я сочту нужным и возможным, то подъеду на тренировочную базу, но обещать не буду, у меня есть кое-какие дела. Всего хорошего, – и она шмякнула телефон на кровать, повалилась на подушку и накрылась с головой тонкой простыней. – Блин, совсем больной – звонить мне полвосьмого! Самоубийца!
– Так все равно пора вставать, тебя же сегодня Барон ждет, – напомнил Женька, целуя ее через простыню. – Давай, котенок, пойдем, побегаем, и все пройдет.
– Ни за что! Даже не проси!
– Давай, давай, лентяйка, поднимайся! – Он забрался рукой под рубашку, погладил по животу. – Вставай, а то унесу в душ и оболью водой.
– Не надо! Ну, не надо, пожалуйста! – отбивалась она от настырного борца за ее здоровье.
Хохол со смехом отстал, прекрасно зная, что никуда Марина не пойдет. Коваль всегда было трудно вставать по утрам, она могла очень поздно лечь, но ранний подъем… это было выше ее сил.
Женька ушел на пробежку, а Марина еще немного понежилась в постели, сняв рубашку и ощущая телом прохладный шелк простыней. Откуда в ней такая любовь к комфорту и роскоши, Коваль до сих пор не могла понять, в ее детстве не было шелковых простыней и широченных кроватей с водяным матрасом, никто не приносил по утрам в постель кофе в тонкой фарфоровой чашечке.
