Марина упала на колени и заплакала, закрыв лицо руками. Вот и еще один пинок судьбы – она не могла родить Егору ребенка, а эта девица не побоялась. Да и кого ей было бояться, уж не Марину ли?
– Маришка, котенок, не плачь, – уговаривал Хохол, опустившись перед ней на корточки и пытаясь заглянуть в глаза. – Не надо, родная моя…
– Ты не понимаешь… и не поймешь никогда… – захлебывалась слезами Коваль. – Он всегда хотел детей, а я не могла… и он молчал, зная, что я расстроюсь, если он вдруг скажет… и теперь… И это точно его сын, просто вылитый… неужели ты не заметил, Женя?
– Все, все, хватит! – Хохол положил на могилу розы и поднял ее на руки. – Поехали домой, котенок, а то снова голова разболится, поехали, девочка…
Он нес ее по дорожке к машинам, а Марина все плакала и не могла успокоиться, раздавленная неожиданным открытием. Егор так ничего и не узнал – после того, как они снова стали жить вместе, он не отходил от Марины ни на шаг. А потом погиб. Интересно, как повернулось бы все сейчас, будь он жив? Ушел бы он от Коваль, чтобы быть вместе с таким желанным и долгожданным ребенком, которого она, увы, так и не смогла ему подарить?
Дома Женька сразу отнес ее в спальню и, уложив, зашторил окна и включил кондиционер.
– Ты хочешь побыть одна или мне прийти?
– Приходи.
Марина была абсолютно безучастна ко всему происходящему вокруг, смотрела в одну точку и чувствовала, как в виски словно гвозди вколачивают, настолько сильно болела голова. Вернувшийся снизу Хохол увидел ее закушенную губу и побежал за Геной – бывший спецназовец был асом в вопросах первой помощи. Сделав Марине укол, Гена покачал головой и тихо сказал, обращаясь к Хохлу:
– Жека, ее бы врачу показать, что-то вид какой-то…
– Ладно, разберусь, – буркнул тот. – Спасибо, можешь идти отдыхать.
– Ты зови, если что.
– Сказал же – иди! Позову.
Устроившись возле Коваль на кровати, Хохол прижался губами к ее макушке, осторожно обнял, едва касаясь ручищами.
– Спи, котенок, когда спишь, все проходит, – шептал он, целуя ее волосы. – Досталось тебе сегодня, маленькая моя… спи, я с тобой…
Его голос обволакивал, как одеялом, Марина закрыла глаза, прижав к груди Женькину руку, и пробормотала:
– Не уходи, Женька… не оставляй меня, у меня ведь больше никого нет…
– Нет, котенок, не оставлю. Спи.
Но сном то, что происходило с ней в эту ночь, вряд ли можно было назвать. К утру она устала и измучилась сильнее, чем за весь вчерашний день. Хохол тоже не спал, вскакивая всякий раз, едва только Марина начинала шевелиться. Часов в шесть он забылся, раскинувшись во сне по постели, и она выскользнула на балкон, прихватив плед и сигареты, села в кресло и замерла, глядя на встающее солнце. Сколько же опять навалилось, ужас просто… и тренера теперь нет, а до начала круга всего неделя, и где взять хоть мало-мальски приличного человека за такое короткое время?
