– Ну, козлик, что будем пить? – говорит Шарль, с нежностью поглядывая на Жиля.
– Ничего, я уже набрался… И ты тоже…
– Нет… Я угощаю… Два больших шотландских виски, пожалуйста…
– Послушай, давай вернемся в клуб. Нам здорово влетит…
Шарль нагло смеется. Он призывает в свидетели смутно вырисовывающиеся вокруг силуэты:
– Он боится, что ему влетит! Жалкий человек! Им полезно немножко подождать. Настал их черед. Ой, знаешь…
Его смех становится звонким и дробным, он хихикает, как лукавая субретка.
– Знаешь, ты здорово врезал сегодня Ариане.
– Я? Врезал?
– Да еще как! В ресторане. И с таким невинным видом. Ну и язычок у тебя – бритва! – Шарль хлопает Жиля по плечу. – Помнишь, что ты сказал насчет этого гада Фредди? Точно, от одного его вида блевать хочется. Почему я ему руку подаю, сам не знаю… А потом насчет Камю. Ты ее крепко уел, когда напомнил, как она прежде восхищалась Камю. Я получил полное удовольствие, потому что ты бил в самую точку. Ведь еще недавно у нее только и света в окошке было, что Камю. И чего это она вдруг так переметнулась, не знаю…
Добродушное выражение вдруг сползает с лица Шарля, оно становится жестким, и в его воспаленных глазах вспыхивает злоба.
– Когда она начинает трепаться о том, о сем, не считаясь ни с чьим мнением, словно все люди, кроме нее, дерьмо, я… я бы ей… ну не знаю, что бы я с ней сделал…
Он стискивает в руке стакан.
Они выходят на воздух, бродят по улицам. Потом заходят в другой бар. Молча пьют. Наконец Шарль говорит с таинственным видом:
– Я тебе сейчас скажу одну страшную вещь. Но только никому ни звука. Даже жене, понял?
Жиль глядит на него, силясь изобразить на своем лице внимание. Шарль выдерживает паузу. Он чуть отворачивает голову. Пустой взгляд устремлен прямо перед собой.
– Ариана изменяет мне, – говорит он чуть слышно. Жиль не знает, как ему реагировать, он часто моргает, но в полутьме бара этого не видно.
– Ты уверен? Давно это?
– Абсолютно наверняка. Я даже знаю этого малого.
– И ты идешь на это? Ты молчишь?
Шарль толкает Жиля локтем в грудь и подмигивает.
– Я олимпийски спокоен, – заявляет он. – Да к тому же…
И он снова хихикает, словно над неприличным анекдотом.
– …я тоже ей изменяю. Мы квиты. У меня вот такая девочка! (И он поднимает большой палец.)
– Ну что ж, если у вас так заведено… Если вы так счастливы…
Смех Шарля резко обрывается. Перед этими сбивами настроения просто теряешься.
– Счастливы? Кто счастлив? Ты, может быть?
– Да…
– И ты готов поклясться жизнью твоей дочки?
