Как-то так случилось, что мы оказались за одним столом с Бобом и Алиной. Я думаю, в этом вопросе подсуетился Маркузик, не без оснований полагавший, что в компании спонсора мероприятия и чай жирней. От нас не отстала и Лилька-Чугунок, с садистским самоуничижением пожирающая глазами бриллианты Сосиски. Поначалу разговор у нас не клеился, однако спустя час наши языки сорвались с привязи и теперь Лилька казалась мне той самой, прежней, и даже лучше. Верно говорят: не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. А этого добра на столах хватало.
Мы пили, пели, танцевали, играли в какие-то совершенно идиотские игры, вспоминали былые "подвиги", обменивались адресами и телефонами, так как многие поменяли место жительства, и даже приударяли за старыми подружками. Ближе к полуночи Плат куда-то исчез, Лильку утащили девчата – посекретничать, Маркузик закадрил захмелевшую Сосиску и она млела в танце на его плече, выслушивая цветистые комплименты и интригующие намеки, лишь мы с Бобом сидели, как два сыча, обстоятельно наливаясь спиртным под самую завязку.
– Ты на меня не обижаешься? – вдруг спросил он, когда мы в очередной раз приложились к "секретному" и очень дорогому виски, которое нам подали в графинчике под видом освежающего напитка.
– Пардон – за что? – Я и впрямь удивился совершенно искренне.
– Ну, за тот случай в "Пингвине"…
– Чудак… – Я весело рассмеялся. – Ты еще вспомни, как расквасил мне нос в первом классе. Так уж устроена жизнь: то, что в молодости считалось большой неприятностью, теперь вспоминается как захватывающее приключение, вызывающее приступы ностальгии.
– Никогда не думал, что ты способен на философские рассуждения.
– А я даже вообразить не мог, что учусь вместе с финансовым столпом общества.
И мы заржали, как застоялые жеребцы. Хмель еще больше шибанул по мозгам, и мы подружески обнялись.
– Выпьем? – спросил заметно оттаявший Боб.
– Наливай…
Мы хлобыстнули по стаканчику нашего "напитка" со льдом и, не сговариваясь, понюхали ржаную корку.
– Откуда у тебя плебейские привычки? – поинтересовался я, посмеиваясь.
– Не только привычки, но и сидор с сухарями под кроватью. Нынче такие времена, что никогда не знаешь как будет завтра. Сегодня ты на коне, а через день-другой уже тобою погоняют.
– Как по мне, так или грудь в крестах, или голова в кустах.
– Я слышал краем уха, что тебе пришлось и повоевать? – вдруг резко изменил тему разговора Боб.
– Как тебе сказать… – Я очень не любил касаться этой темы, но хорошее виски настроило меня на мажорный лад и язык сразу же начал доказывать, что он без костей. – В общем, я работник тыла…
