— А… где я ошибся?
— Везде, — коротко ответил Глеб Модестович. Увидел мои умоляющие глаза, я сгорбился и поджал хвост, он нервно дернул щекой, голос его прозвучал сухо и отрывисто: — Евгений, это просто хрень!.. У вас что, работы нет? Так я вам сейчас подбавлю!
— Нет-нет, работы много…
Он сказал неумолимо:
— Нет, я вам все-таки добавлю. И чтоб все было сделано в кратчайшие сроки!
Когда я, вконец разбитый, тащился к себе по коридору, Эмма подняла на меня взгляд прекрасных глаз, в них уже не сочувствие, а сострадание. Судя по ее лицу, все знает, я спросил хриплым голосом:
— Сколько там в моем досье?
— Три минуса, — ответила она печально. — Евгений, где это вы так сорвались? На чем?
У меня в глазах потемнело. Три минуса — это полный провал, это отбрасывает меня назад так далеко, что начинать чуть ли не с самого начала.
Меня в самом деле завалили работой так, что тряслись ноги под непомерным грузом, а хребет угрожающе потрескивал. Я стискивал зубы, сидел на ноотропиках, мозг все время вздрючен, пашет так, как разогнанный проц, сплю урывками, но и во сне ищу варианты. К своему изумлению, все-таки умудрился перелопатить всю гору, везде найти решения, а за день до срока с торжеством и в ожидании большого пряника представил Глебу Модестовичу.
Он молча принял и так же молча передал по своим каналам выше, мне ничего не сказав. Там то ли попало выше, то ли затерялось на полдороге, а то и сразу в архив, все может случиться, в мировой экономике далеко не все идет так, как рекомендуем, а политики так вообще выдают такие финты ушами, что диву даешься. Вот уж точно не компьютеры, а человеки, на любую дурь не только горазды, но и охотны.
Через недельку я робко поинтересовался у Эммы, что там напротив моей фамилии. Она сообщила с глубоким сочувствием, что по-прежнему все три минуса на месте.
Я задержал дыхание, потом сказал себе, что мне и так хорошо. Зарплата высокая, машина просто чудо, хотя можно купить уже классом выше, работа просто замечательная, неча пытаться прыгать выше головы, будь счастлив и тем, что есть. И ничего страшного, что уже никогда не догнать ни Жукова, ни Цибульского, ни даже Арнольда Арнольдовича. Они ушли далеко вперед. И уходят все дальше.
И пусть. Не мое это дело — гонка за лидером.
Прошел еще год. Я все чаще чувствую себя сыщиком-любителем, который по своей инициативе вынюхивает самые зловещие заговоры и успевает сорвать их в последний момент, в то время как все могущественные секретные службы государства хлебалами щелкают.
