Через пару месяцев, когда инцест окреп, укрепился, когда появились общества инцестлавов и прошли государственную регистрацию, когда начали создавать свои политические партии и свое лобби, на моем дисплее замигала иконка внутренней связи, я увидел крохотное лицо Глеба Модестовича.
Торопливо кликнул, лицо расширилось на весь экран. Растрепанный, с печальными глазами, он посмотрел на меня грустно, словно изобрел атомную бомбу и не знает, что с нею делать, спросил нерешительно:
— Евгений Валентинович, я вас не слишком отрываю?
— Вообще не отрываете, — ответил я бодро.
— Правда?
— Правда-правда!
— Ну смотрите, — сказал он грустно, — а то, если отрываю, вы скажите. У меня, собственно, ничего срочного, но хотелось бы перекинуться парой слов.
— Я весь внимание, — ответил я с готовностью.
Он грустно улыбнулся.
— Я человек из прошлого века, Евгений Валентинович. И больше ценю живое общение.
— Бегу, — сказал я, вылезая из кресла.
— Будьте осторожнее в коридоре, — посоветовал он.
— А что там?
— Да только что пол помыли. Скользко, убиться можно.
— Буду осторожен, — пообещал я.
Через пять минут я уже входил в его кабинет, постучав предварительно и услышав слабое «Открыто». Глеб Модестович утопает в низком кресле, на изогнутом столе три монитора, на всех графики и таблицы, на голове огромная дуга с наушниками.
Он повернулся ко мне вместе с креслом, медленно стащил дугу и, морщась, помассировал красные распухшие уши.
— Садись, Евгений Валентинович.
— Спасибо.
Я сел, он поинтересовался:
— Кофе, чаю?
— Да чего уж тянуть, — ответил я с натужной бодростью, — давайте уж сразу! Что я натворил снова?
Он покачал головой, грустное лицо стало совсем печальным.
— Евгений Валентинович, — проговорил он медленно, мне показалось, что всесильный шеф тщательно подбирает слова, это удивило и насторожило. С одной стороны, льстит, богоподобный шеф снизошел, чтобы объяснить нечто мелкому муравьишке вживую, с другой страшит: для кого подбирают слова, тому не доверяют. — Евгений Валентинович, дорогой… Я очень ценю ваш энтузиазм и вашу неистовую работоспособность…
Он сделал паузу, выбирая палку не слишком тяжелую, чтобы не убить с одного удара, я сказал поспешно:
— Спасибо, шеф! Я счастлив вашей оценкой.
Он кивнул, а как же иначе, я должен быть счастлив, продолжил тем же тоном и так же рассчитывая слова и даже слоги:
— …однако, Евгений Валентинович, как я уже говорил вам… старайтесь не слишком уходить с нашей линии…
— Шеф, но я…
