А война шла, враг продвигался в глубь страны, по русским дорогам неслись его мотоциклы, над русскими городами летали его самолеты.
— Вы заметили? — сказал доктор Белов Данилову. — Наши люди смеются. Острят. Как ни в чем не бывало.
Данилов кивнул:
— Что ж, это хорошо.
Подумав, повторил:
— Хорошо, что острят. Нехорошо то, что не представляют себе размеров бедствия. Мы здесь, в поезде, в какой-то строгой изоляции без поражения в правах.
Доктору вспомнилась Сонечка, ее слезы. Он затуманился:
— Вы думаете — бедствие так огромно?
Данилов усмехнулся невесело:
— Чего ж тут думать? Видно. — Он говорил медленно, прикусывая губы, и видно было, что ему больно говорить. — Конец не скоро. Края не видать. Только началось…
— Наш народ, знаете, — сказал доктор, — пойдет на любые жертвы.
— Какие жертвы? — спросил Данилов. — Жертва приносится кому-нибудь, правда? Самому себе нельзя принести жертву. То, что вы называете жертвой, есть естественная функция народа, ваша функция, моя функция, девочек этих функция. Подвиг для нашего народа не жертва, а одно из его повседневных проявлений. Чтобы мы могли жить дальше как советский народ, часть из нас должна, возможно, сегодня умереть. Допустим, меня убьют, вас, Петрова, Иванова. Это — жертва? Кому же это жертва? Мне, вам, Петрову, Иванову? Вы извините, я, может, не очень ясно выражаю свою мысль…
— Нет, я вас очень хорошо понимаю, — сказал доктор, — и, пожалуй, готов согласиться с вами. Но подвига я зам не уступлю. Вы мне не докажете, что подвига не существует, что это какая-то там функция. Подвиг — это, знаете, красота человеческая, взлет человеческого духа, и не всякий способен на подвиг, к нему талант надо иметь.
— Таланты развиваются, — сказал Данилов. — В этой войне такие разовьются таланты, что весь мир ахнет. Талант не господом богом вдувается в человека, он создается воспитанием, средой… обстановкой, — сказал он, сердито скользнув глазами по тесному, как коробка, купе.
Доктор покачал головой. Он не был согласен с Даниловым. По его мнению, Данилов упрощал вопрос. Этак из каждого можно сделать Героя Советского Союза.
— В Советском Союзе, — сказал Данилов, — из каждого можно сделать героя.
— У нас двести миллионов населения, если не ошибаюсь, — сказал доктор. — Что же, двести миллионов героев?
— Вполне возможно.
— Двести миллионов минус один, — сказал доктор шутя. — Из такого старого мешка, как я, не сделать героя.
— Двести миллионов минус один, — сказал Данилов. — Двести миллионов минус Супругов.
