— Закономерно. Это ведь совсем близко от того места, где они, похоже, и встретили вашего дядюшку. Они, видно, и пошли туда, чтобы постараться замести следы.
— Вы так в этом уверены? — с упреком сказала Мерседес.
— Но я могу до этого докопаться.
Он со стуком поставил бокал на стол и решительно встал. Холодные светлые глаза Маркуса Северна твердо остановились на Мерседес.
— Знаете, Мерседес, если Торн убил вашего дядю, то сразу возникает множество вопросов относительно будущего Уэйборн-Парка. Но в этой ситуации Торн не сможет получить деньги на условиях пари.
Эта мысль тоже приходила ей в голову.
— Это всего лишь предположение, — сказала она. — Ваше предположение.
Она с неприязнью почувствовала, что Северн снова за ней наблюдает и что этот взгляд мало отличается от того, каким смотрел на нее Колин Торн. В нем не было ничего даже отдаленно напоминающего бескорыстие. Мерседес вполне допускала, что некоторые женщины были бы польщены таким вниманием. Но себя она к таковым не причисляла.
Его нельзя назвать красавцем, однако он не лишен привлекательности. У него тонкое лицо с высокими скула-ми и узким подбородком. Темные волосы небрежно зачесаны. Он был атлетического телосложения, и Мерседес знала, что он увлекается верховой ездой и занимается боксом с друзьями по клубу. От взгляда его широко расставленных глаз по коже у нее пробегали мурашки. Каждый раз при встрече с ним Мерседес не могла избавиться от впечатления, что он мысленно раздевает ее. Жадным взглядом забирался он к ней под корсет и нижние юбки, ничуть не интересуясь тем, что она при этом чувствует и думает.
— Мне кажется, вам лучше уйти, — сказала Мерседес.
Северн улыбнулся одними губами.
— Берегитесь, Сэди! А то я подумаю, что вам не терпится поскорее отделаться от меня.
Мерседес стоило немалых усилий, чтобы не показать, что она шокирована таким вольным с ней обращением: он посмел назвать ее ласкательным именем!
— Я очень устала. Вы должны это понять. Я на ногах с раннего утра, как и все сегодня в этом доме. Поиски не дали никаких результатов, только подтвердили, что дядя исчез. Кроме того, своими невероятными предположениями вы дали мне немалую пищу для размышлений. Я сыта по горло, милорд.
— Маркус, — подсказал он. — Я ведь достаточно часто намекаю вам, что вы можете называть меня моим христианским именем.
Мерседес пожалела о своем промахе — теперь разговору не предвиделось конца.
— Ну хорошо, — согласилась она. — Маркус. Ей настолько не терпелось, чтобы он поскорей ушел, что она решилась прибегнуть к хитрости. Она встала, чтобы не дать ему возможности подойти сзади к ее стулу и наклониться над ней.
