Колин уже хотел идти открывать ей дверь, как вдруг в нее кто-то постучал. Это был очень осторожный стук, и Колин понял, что это не Обри. Второй человек на его корабле стучал в дверь кулаком, как молотом. Двери под его напором просто ходили ходуном.
Колин не ответил на первый робкий стук, и тут же следом раздалось новое легкое стаккато. Он вопросительно посмотрел на Молли. Она с недоумением пожала плечами, удивленная не меньше его, и тогда он приложил палец к губам. Она понимающе кивнула.
Добравшись до сапог, стоявших у двери, Колин осторожно, пальцами достал из правого нож в кожаных ножнах, потом сжал его покрепче, чтобы почувствовать силу и вес оружия. И только после этого осторожно приоткрыл дверь.
За дверью стояла фигура в насквозь промокшей одеж-де. С накидки и с низко надвинутого на глаза капюшона на деревянный пол струйками стекала вода. Несмотря на шерстяной плащ, пришельца била дрожь.
— Что вам угодно? — коротко спросил Колин. В темном коридоре было трудно рассмотреть незнакомца.
— Хозяин гостиницы сказал, что я здесь смогу увидеть капитана Торна.
Голос был хриплый, прерываемый клацаньев зубов, но можно было догадаться, что он принадлежал молодой женщине.
Колин распахнул дверь, так чтобы его гостья смогла увидеть кинжал в его руке. Она явно вздрогнула, и он понял, что она не собирается ему ничем угрожать. Он впустил ее в комнату. А Молли он сказал:
— Может быть, ты все-таки подогреешь воду?
— Так, значит, ты выгоняешь меня? — взорвалась она. — Да еще и замену мне в постели нашел! Грей сам свою проклятую воду!
— Мне ничего не нужно! — воскликнула незнакомка. Колину удалось придержать дверь, прежде чем Молли, уходя, хлопнула ею.
— Я просил не для вас, — сказал он. — С самого приезда я пытаюсь искупаться.
Он увидел, что гостья посмотрела на постель, и подумал, что она, несомненно, сразу сделала правильные выводы.
— Да… в общем, вы не первая за сегодняшний вечер нарушаете мое одиночество.
Колин подумал, что она могла бы и ответить ему что-нибудь или, еще лучше, хоть как-то объяснить цель своего прихода. Но гостья была словно загипнотизирована жутким клубком из простыней и одеял на его постели. Колин тупой стороной ножа прикоснулся к ее подбородку, чтобы она почувствовала холод металла и обратила бы на него внимание. Она медленно повернулась к нему.
— Так-то лучше, — сказал он.
Кончик ножа подрагивал: женщину продолжала бить лихорадка. Он прищурил глаза. Ее промокший капюшон слишком низко нависал надо лбом, мешая ему рассмотреть ее лицо.
