Ленн несколько раз менял курс, носился и над, и под водой, выходил в стратосферу… Везде юное судно уверенно выполняло его команды. Ленн умышленно гонял его на предельных скоростях и перегрузках, но ни единого стона, ни единого сбоя в механизмах выжать ему не удалось.
Более того, Ленн испытал глубокое раздражение оттого, что это судно обращалось с ним так нежно и бережно, как с собственным яйцом, гася инерцию в максимальном режиме комфорта, словно у штурвала был не закаленный в сражениях воин, а какой-нибудь придворный шаркун…
И, несмотря на это, первым выдохся именно он, но, не показав виду, приказал Кораблю возвращаться в Яхонтовую бухту.
После приводнения и отсоединения вводов Ленн приказал подать ему кресло и долго сидел в нем, задумчиво потирая подбородок. Наконец он вышел из транса и хлопнул в ладоши, призывая Посредницу:
— Детка!
Та тотчас выросла перед ним, сформировавшись из пола.
— Ты мне замечательно подходишь, — чуть растягивая слова, начал Ленн. Хотя ты еще очень молода и неопытна… Но, повторяю, ты мне подходишь. Осталось решить, подхожу ли тебе я. Моя единственная цель сейчас — убраться отсюда как можно дальше, чтобы меня поскорее забыли… Характер у меня тяжелый, жизнь я прожил сложную, поладить со мною будет нелегко. И я не обещаю тебе ни прекрасного общества, ни большой семьи. Я собираюсь несколько лет пожить на окраинах и не высовываться оттуда. Если ты готова годами не видеть ни людей, ни Кораблей, терпеть мою хандру и перепады настроения и заниматься при этом нудной работой картографа, поедем со мной. Будем скучать вместе.
В синих глазах Посредницы мелькнули искры.
Люди иногда называют Посредниц душами Кораблей…
— Буду счастлива служить моему господину везде и всегда! — голос ее был ясен и чист.
— Подумай хорошенько, не торопись. Я даю тебе время до завтрашнего утра. Похоже, ты слишком хороша для того, чтобы пропадать на окраинах. Может, ты еще встретишь кого-нибудь помоложе и из хорошей семьи, кто обеспечит тебе большой Экипаж, обильное потомство Маток и быстрый переход в класс Лайнеров… Я же не могу тебе обещать ничего, кроме приступов хандры и раздражительности. Поверь, я оправдаю твои самые наихудшие догадки на мой счет… Вот только кормить тебя я буду отменно… Это да.
— Готова дать моему господину клятву верности.
— Ну-ну, — процедил Ленн, качая головой. — Ты делаешь плохой выбор, детка… Но если до завтра ты не передумаешь, пришли мне бумаги в номер гостиницы. Если бумаги не придут, буду искать себе что-то другое.
