— А может быть, не надо, Кавабата,
Ведь мы с тобой совсем ни в чем не виноваты?
В этот миг к моему уху склонился уже снова пьяный после буфета дядюшка Сэм (что за странный метаболизм у зайцев?):
— В каком, однако, бурном мире вы жили, Ваше Величество, — прошептал он, дыша перегаром.
— Не знаю, не знаю, я лично жил в несколько другом мире, — возразил я, брезгливо отстраняясь. — Это — художественное преувеличение.
Тем временем Кавабата спел:
— Как исчезают журавли за облаками
Умрем, мой друг.
Сначала вы, а я за вами…
(беря Сердюка за руки и помогая ему направить клинок в живот)
Вы поклялись чтить слово «Он» и слово «Гири».
Так совершите харакири.
«Три-четыре»!
На слово «четыре» Сердюк с обезумевшим лицом воткнул саблю себе в живот, и кровь (надеюсь, искусственная) фонтаном брызнула на сцену. Ноги его подкосились, и он рухнул на пол. И вновь раздался звонок телефона. Кавабата схватил трубку, что-то внимательно выслушал, а потом без всякой музыки заорал:
— Да где же битая? Где битая? Две царапины на бампере — это тебе битая? Что? Что? Да сам ты козел! Говно, мудак! Что? Да пошел ты сам на х…й!
Под громовые аплодисменты занавес вновь закрылся. Публика ликовала. Я же понял лишь то, что ничего не понял. И еще я понял, что дальше смотреть эту «оперу» не желаю. И если уж собрался погулять по городу, то хочу делать это в одиночестве.
— Где тут туалет? — спросил я у Филиппа. Он указал мне направление, и я отправился туда, бросив: — Сейчас вернусь[8].
Но, как только я скрылся в толпе от глаз своих спутников, я тут же сменил направление, и вскоре без труда выбрался на улицу.
Решение пришло мгновенно. Я хочу побывать на какой-нибудь фабрике. Чтобы не привлекать к себе внимания, лететь, пользуясь гравитатом, не стоило. Я уже понял, что способностью этой пользуются лишь в исключительных случаях, когда речь идет об опасности для жизни. Да и, кто его знает, установлены ли соответствующие генераторы близ производственных территорий. Можно и не долететь.
— Ты можешь отвезти меня на ближайший завод? — спросил я водителя, поймав флаер.
— Куда? — переспросил таксист так, словно я сказал какую-то непристойность.
— На завод, на фабрику, на производство…
— Не советую, — отозвался он, глядя на меня с брезгливым неодобрением.
— Так можешь или нет?
— Не всякий согласится везти в такое место.
— А ты?
— Это стоит недешево. — Таксист смерил меня взглядом и уточнил с нескрываемым злорадством: — Это стоит бешеных денег.
