— Что-нибудь найду, — заверил Филипп и поспешил в сторону корабля.
А мы остались одни. И тут я подумал, что теперь, собственно, все вернулось на круги своя, и все обстоит так, как будто мои приключения снова только начинаются… Кое-что, правда, изменилось. У дядюшки на голове появились эти нелепые ушки, а у меня в голове — мысли. А также — жена и сын. И мысли мои были именно о них.
— Ну вот наши злоключения и окончены, — сказал я, чтобы пауза не тянулась так тягостно.
Дядюшка горестно усмехнулся и помотал головой так, чтобы уши живописно похлопали его по лбу и затылку.
— Для кого как, — возразил он желчно.
— Да что с вами?! — вскричал я. — Думаете, мне легко приходилось все это время? Но я-то не впал в отчаяние!
— Я тозе не впал в отцяяние, — заявил он. — Но я изменился. Я стал не тот.
— Это временное явление, — заверил я. — Если есть яд, есть и противоядие. Вас вылечат… И мы спасем мою семью.
Он удивленно посмотрел на меня:
— Та самая дзипси? — спросил он, как мне показалось, пренебрежительно.
И я отчетливо вспомнил фразу, произнесенную им, когда он говорил о необходимости жениться на Ляле: «Потом что-нибудь придумаем»…
— Да, — кивнул я твердо и добавил вызывающе: — А также мой сын, царевич Роман Романович Романов.
— Поздьявляю, — криво улыбнулся дядюшка Сэм, и улыбка его была скорее язвительной, нежели одобрительной.
— Они в лапах Рюрика, — продолжал я, уже чувствуя, что вряд ли мне стоит рассчитывать на понимание и поддержку дядюшки.
Тот как-то странно передернулся. Затем покачал головой в ответ каким-то собственным мыслям и заявил:
— Оцередность будет такая. Сперва мы свергнем Рюрика, а потом узе будем спасать васу семью.
«Ну уж нет, — подумал я. — Все будет не так. Но к этому вопросу я еще вернусь. Пусть-ка он ответит мне на другой».
— Сударь, я до сих пор даже не знаю, против кого нам предстоит бороться. Как-то вы обещали объяснить мне, чем вас не устраивает правление Рюрика Четвертого…
— Давайте сходим за одной вессью, — явно уклоняясь от ответа, пробормотал дядюшка Сэм, повернулся ко мне спиной и засеменил в лес.
Чертыхаясь про себя, я двинулся за ним. И действительно, в двух шагах от того места, где он напал на меня, мы обнаружили «одну вещь» — объемистое лукошко с морковью.
— Помозете мне? — жалобно спросил дядюшка, одной рукой подхватывая его под дно, другой придерживая за бортик. — Не могу без этой гадости. Как увидел корабль, поспесыл сюда… Но и тогда вот это, — кивнул он на лукошко, — за собой волоць прислось. Рискуя прохлопать усами собственное спасение.
