— Она поселилась в резиденции Леклерка и во всем старается подражать сестре Наполеона Бонапарта, которая жила здесь с тех пор, как вышла замуж за генерала Леклерка, а после его смерти вернулась в Европу и известна теперь как ее императорское высочество Полин Боргезе.
— Я просто не верю своим ушам! — изумленно воскликнул американец.
— Кто такая эта Оркис? — поинтересовался Андре.
Керк рассмеялся:
— Если ты поживешь здесь хоть какое-то время, ты вскоре услышишь об Оркис!
— Да кто же она? — снова спросил его друг.
— Одна из любовниц Дессалина, — объяснил наконец Хорнер. — У него их штук двадцать, но она лучше всех умеет удовлетворять его вкусы. Хотя все они содержатся — и весьма неплохо, смею заметить, — за счет императорской казны, но есть подозрение, что Оркис просто-напросто захватила саму казну!
Жак не выдержал и громко расхохотался.
— Прекрасно сказано, друг мой! — одобрительно заметил он. — Однако за последний год ее сумасбродство и расточительность перешли все границы. Теперь она пожелала не более и не менее как заполучить корону императрицы; беда только в том, что у Дессалина уже есть законная жена. — Он опять засмеялся, потом добавил:
— Во всяком случае, она пытается возместить недостаток респектабельности, играя — и притом с неописуемым блеском и великолепием — роль принцессы Полин..
— Так ты говоришь, она перебралась в резиденцию Леклерка? — переспросил Керк.
— Оркис принимает своих поклонников — или просителей, как вам угодно, — за завтраком и после обеда. В это время мосье де Вийяре может к ней обратиться.
— Я склонен считать, что это невозможно, — заметил Керк.
— Без сомнения, если он появится перед ней в таком виде, — ответил мулат. — Однако, если он собирается хоть немного отъехать от Порт-о-Пренса, а тем более забраться в глубь страны, он ни в коем случае не должен ступать на берег в облике белого человека.
Оба — и Керк и Андре — смотрели, широко раскрыв глаза, ничего не понимая.
— Здесь, в столице, еще осталось несколько белых мужчин, — объяснил Жак. — Некоторые из них производят оружие и боеприпасы для армии Дессалина, но даже их он с трудом выносит. Так что для белого человека выехать куда-нибудь за пределы города равносильно самоубийству. Его прикончат, не успеет он проехать и нескольких миль.
— Так что же ты предлагаешь? — удивился американец.
Жак внимательно, испытующе оглядел Андре с головы до ног.
— Из вас получится очень симпатичный мулат!
— Мулат?! — воскликнул Андре, не веря своим ушам.
