— Вы искали… меня? — спросила она.
— Конечно, искал! — отозвался он. — Никак не мог поверить, что вы уедете, не пожелав мне спокойной ночи.
— Мне бы следовало… поблагодарить вас за… ужин, — сказала Девайна, — и в то же время…
Она остановилась.
— Скажите то, что вы собирались сказать, — попросил герцог.
Девайна поглядела в сторону.
— Все было так удивительно, так чудесно, что я… боялась, что все это… может быть испорчено!
Он ничего не сказал, но Девайна не могла поднять глаз и взглянуть на него.
— Я надеялся, что именно так вы и подумали, — сказал он. — И все же я боялся, что не сумею снова вас найти.
Он говорил тихо. Вдруг сзади раздался голос:
— Я опоздала? О, Рэйк, если так, то вы должны меня простить!
Это снова была леди Люсиль, и ее появление, подумала Девайна, было тщательно продумано.
Было очевидно, что она решила привлечь к себе всеобщее внимание.
И ей это, конечно, удалось.
На ней было оранжевое шелковое платье с турнюром из перьев райской птицы. Такое же большое перо украшало ее голову, и она выглядела фантастично и невероятно красиво.
Она тут же завладела герцогом, взяла его под руку, взглянула ему в глаза и заговорила нежным голосом с интимными интонациями.
Все были приглашены к обеду и проследовали в громадную стоповую.
Девайна была уверена, что там можно было бы разместить более ста человек Золотые украшения на столе, вычурная люстра, золотые тарелки, из которых они ели, — все это, подумала она вновь, из дворца хана Хубилая.
Джентльмены вокруг нее говорили о поло. Они часто упоминали о матче, который должен был состояться на следующий день. Затем разговор перешел на бега, и только тогда все узнали, что герцог выиграл главные скачки в Эпсоме.
Его поздравили, подняв бокалы. Девайна была очарована и старалась запомнить общую картину вечера.
Она думала, каким величественным кажется герцог, сидящий во главе стола на своем стуле с высокой спинкой.
Для нее он был подобен драгоценному камню в совершенной оправе.
После обеда дамы вернулись в салон, и с некоторой ловкостью Девайне удалось избежать встречи с леди Люсиль.
Затем к ним присоединились джентльмены, и, хотя столы для бриджа были готовы, большинство гостей предпочло просто побеседовать.
Прекрасный пианист придавал их беседе романтическое звучание.
Вскоре после одиннадцати часов они отправились наверх, по традиции каждый нес зажженную свечу, врученную ему внизу, в зале.
У Девайны было чувство, что она участвует в карнавальном шествии, пришедшем из глубины веков.
