Его казначей заметил, что глубокие складки на лице герцога — результат беспорядочного образа жизни — немного разгладились. Что бы там ни повлияло на герцога, но сейчас на его лице отсутствовало скучающее и циничное выражение.
— А знаете, монсеньер, — сказал Пьер де Бетюн, — это мое первое знакомство с замком Савинь.
— Первое? — задумчиво пробормотал герцог. — Тогда мне будет интересно узнать твое впечатление об этом огромном здании, которое, впрочем, не лишено некоторого очарования.
Они больше не касались этой темы до тех пор, пока не остановились в ужасно неуютной гостинице. За ужином, который был довольно посредственным, в то время как вино оказалось на удивление хорошим, Пьер де Бетюн возобновил разговор о замке.
— Почему вы так редко бываете там, монсеньер? — поинтересовался он.
— Мне казалось, что причина вполне очевидна, — недовольным тоном ответил герцог. — Мне там скучно!
— Меня это удивляет, — продолжал Пьер. — Вам нравится кататься верхом — а разве в Париже есть приемлемые условия для подобного времяпрепровождения? Мне кажется — хотя вы никогда не говорили об этом, — что вы любите жить за городом.
— Я уже сказал тебе, что там страшно скучно, — бросил герцог. — Смертельно скучно! А как тебе, Пьер, известно, скука — это единственное, чего я хочу избежать.
— Расскажите мне о вашем поместье.
— Что же ты хочешь узнать? Есть ли на доме башенки, действительно ли там такой необычный климат, что можно выращивать пальмы, и правда ли, что Людовик XIV останавливался в замке и его спальня, в которой теперь обитаю я, осталась без изменений?
— Как интересно, — проговорил Пьер. — Подозреваю — хотя вы все равно не согласитесь со мной — что в юности вы очень любили свое поместье.
Герцог, казалось, замер, потом он медленно произнес:
— Это было так давно, что я ничего не помню. Но Пьер де Бетюн знал, что он лжет. Они прибыли в Савинь рано утром, и Пьер, увидев замок, сразу же подумал, что герцог был прав: дом украшало множество всевозможных башенок.
Молодой человек никогда в жизни не видел столь прекрасного, похожего на сказочный дворец замка, который был окружен садами, спускавшимися по пологому склону к реке. Многоскатная крыша и трубы четко выделялись на фоне синего неба.
Герцог подъехал к двери, где его ждали грумы, чтобы перехватить уздечку, и взбежал по широкой лестнице, на которой выстроились слуги.
— Разрешите приветствовать вас, господин герцог, — обратился к нему мажордом.
