— Фрици, я уезжаю. Посмотришь за Стрекозой? Я ее помыла и накормила.
— Иди, милая, я возьму ягненочка. Посади ее в манеж, пока я помою посуду. — Старуха ловким движением подвязала фартук и принялась мыть тарелки, оставшиеся после ланча.
— Пошли в манежик, — пропела Люси веселым голоском. Она опустила ребенка, прижалась губами к душистой головке и погладила складку на пухлой шейке. — Я люблю тебя, прошептала она, обмирая. — Я люблю тебя.
На один безумный миг она подумала, что можно было бы схватить девочку и убежать. Ведь это так просто — посадить в машину и уехать.
Но нельзя. Стрекозе нужен дом, семья. Для Стрекозы будет лучше, если Люси сейчас навсегда уйдет из ее жизни. Так она и сделает. К чему затягивать прощанье?
Сердце сжалось. Как это жестоко. Но лучше отрубить хвост целиком, чем по кусочкам.
Она закусила губу и, не дожидаясь, когда сломается окончательно, кинулась к Фрици и обняла ее сзади.
— Спасибо, Фрици. Спасибо тебе за все. — Голос дрогнул, она отвернулась и, спотыкаясь, ушла. Сбитая с толку Фрици смотрела ей вслед, не замечая, что с рук на пол стекает мыльная вода.
Люси с трудом дотащила свой чемодан и сумку до машины, порылась в поисках ключа. Слезы застилали глаза. В это время года день недолог, солнце уже стояло низко над горизонтом, конюшни отбрасывали длинные тени. Следовало бы надеть пальто, но она не хотела задерживаться.
Наверное, Раста удивит ее стремительный отъезд. Возможно, он даже некоторое время поскучает, но, безусловно, испытает облегчение. Ни ужасных прощальных сцен, ни пустых обещаний, ни забот. Люси не сомневалась, что так будет лучше.
Куда ехать? Что делать? Вопрос возник после того, как она проехала добрых десять миль по шоссе. Было уже темно, половинка луны маячила где-то впереди, за светом фар. Придавленная несчастьем, Люси соображала с трудом; по телу разлилась слабость. Дом, принадлежавший ей с мужем, она давно продала, родственников у нее не было. После смерти Кеннета она потеряла все связи с теми, кого когда-то называла друзьями. Никто ее не ждет, никто о ней не беспокоится. Ни в одном знакомом окне не горит для нее свеча.
Люси Донован двадцать шесть лет, и у нее нет дома, подвела она итог. Ей не остается ничего другого, как просто ехать.
Богатая бездомная, с горькой иронией подумала она. Это доказывает только то, что деньги сами по себе не делают человека счастливым. Люси с радостью отдала бы все до цента за несбыточную мечту — чтобы Раст ее любил.
