– Нет, ты в самом деле с неба упал! Ты наш спаситель.
И они, стукаясь лбами, нагнулись у колеса и начали прилаживать болтик. А Максим сел на корточки рядом. Маленький Вадик оглянулся на него и доверительно сообщил:
– Вот Венька обрадуется.
"На кого он похож?– подумал Максим. – Я, наверно, встречал его брата в ансамбле. Интересно, он в каком кружке?" Но спросить постес– нялся.
– Мы сегодня по телевизору выступали,– сказал он, и получилось так, что он и про себя и про Веньку сказал.
– Венька говорил, да мы не смотрели,– откликнулся высокий маль– чик. – Замотались и забыли. С утра с этой штукой возимся.
Он распрямился и с высоты глянул на Максима:
– Ну, спасибо за винт. Мы тебя обязательно покатаем. Тебя как зовут?
– Максим.
Высокий мальчик растерянно заморгал.
– Не может быть… Меня тоже Максим!
Это здорово получилось! Сразу сделалось так, будто они почти друзья.
– Мы тебя обязательно покатаем,-повторил высокий Максим.– Сколь– ко хочешь.
– А когда?
– Как начнем испытывать, сразу позовем,– неожиданно сказал Олег.– Нам еще один человек не лишний будет. А ты парень дельный.
В Максиме поднялась теплая волна благодарности.
– А когда испытывать? – спросил он.
– Завтра,– сказал высокий Максим.– Сегодня такелаж поставим, а завтра-отдать якоря… Если ветер не упадет.
– Такой ветер не упадет,– решительно сказал Вадик. И Максим ему поверил.
– Да, а ты где живешь?– спохватился высокий Максим.– Как мы тебя найдем?
– На улице Техников. Дом три, квартира сорок. Второй подъезд.
– Это же рядом, – сказал Олег.
– Разве рядом? – нерешительно откликнулся Максим. – Я не знаю… Я тут недавно живу. Пошел напрямик по улице Гризодубовой, а она про– пала.
Ребята засмеялись. Высокий Максим сказал:
– Никуда она не пропала. Сейчас выйдешь за ворота, и она дальше тянется. А через квартал – твоя улица… Значит, дом три, квартира сорок?
– Да, – сказал Максим.– Только не забудьте… Я пойду.
Солнце уже совсем ушло, и Максим вдруг сообразил, что дома, должно быть, беспокоятся.
– Пока, – сказал Олег и протянул руку.
И высокий Максим – тоже.
И маленький Вадик протянул перемазанную ржавчиной ладошку.
Что говорят все мамы, когда сын является позже назначенного сро– ка, помятый, взъерошенный, с боевыми ссадинами? Они говорят одни и те же слова:
– Боже мой! Где тебя носило? На кого ты похож?!
Что должен делать сын? Сокрушенно вздохнуть, опустить глаза и всем своим видом показать, что он и сам очень огорчен, что это было совершенно случайно и – главное – самый последний раз. Тогда можно избежать нагоняя или, в крайнем случае, ослабить его.
