– А вы здесь работаете? – спросил Максим, чтобы поддержать разговор.
– Работаю… Пошел было на пенсию, да не могу. Пускай хоть на земле, да все же у самолетов, к своим ребятам поближе.
– А вы на каких летали? – осторожно спросил Максим.
– Я, Максимчик, на всяких летал: и на ТУ-114, и на Илах, и на АН-10. Во время войны был штурманом на Севере, на тяжелых бомбардировщиках… А до войны, не поверишь даже, на дирижабле приходилось летать…
– На дирижабле? – изумился Максим. – Как в кино "Гиперболоид инженера Гарина"?
– Вроде. Только побольше.
– А на таких? – Максим кивнул вслед зеленому учебному самолетику, мелькнувшему над головами.
– На таких само собой… Я ведь сейчас в кабину еле втискиваюсь, а раньше был стройненький, даже не верится. Вроде тебя.
Максим засмеялся. Он представил Ивана Савельевича маленького, тощенького, в его, Максимкиной, вишневой форме, но с головой как сейчас – большой, седой, в белой фуражке. Иван Савельевич тоже усмехнулся.
– Да… А сейчас – только пассажиром. Да и то врачи не советуют.
– Сердце, да? – понимающе спросил Максим.
– А холера его знает… И сердце, и печенка, и селезенка, и все на свете… Я ведь, Максим, очень старый.
– Ну уж "очень", – вежливо возразил Максим.
– Очень, брат. У меня старший внук уже летает. А младшая вроде тебя. Чуть постарше, наверно. Недавно в пионеры приняли.
– Меня тоже послезавтра примут, – ревниво сказал Максим. – Уже на отрядном сборе у шестиклассников, у наших шефов, проголосовали. Меня бы и раньше приняли, да я в этой школе недавно.
– А, приглядывались, значит, – заметил Иван Савельевич.
– Наверно… Но теперь уж все. Теперь весь класс у нас будет пионерский. Кроме Тыликова…
– Тыликова?.. Постой-ка. Что-то знакомая фамилия… Нет, тот Тупиков. Был у нас штурман на Диксоне… А что за личность Тыликов? Неужели злодей такой?
Максим пожал плечами:
– Да не злодей… Ведет себя плохо. С Софьей Иоснфовной спорит все время. Один раз из резинки начал стрелять, скачет на переменах…
– Да-а, – непонятно сказал Иван Савельевич. – Это конечно… Хотя Наташка у меня тоже скачет. А в чем еще грешен Тыликов?
– Ну вообще… Софья Иосифовна говорит, что непослушный.
Иван Савельевич сморщил лицо.
– Ну, брат, и характеристика. А что значит "послушный", "непослушный"? Непонятно.
Максим удивился:
– Почему непонятно?
– Ну, смотри сам. Вот, например, летчики у нас. Пишут им характеристики. Если хороший, пишут: умелый, знающий, смелый, дисциплинированный… А можешь представить, чтобы написали: "послушный пилот", "непослушный штурман"?
