— Я думаю, ты говоришь это из зависти к его таланту, — со злостью сказала я.
— Не надо быть такой неискренней, милая. В его синих глазах значительно больше поэзии, чем в его стихах.
— А мне казалось, что ты его друг.
— Да, конечно. Но предпочитаю сделать для него что-нибудь конкретное, например, найти жилье, вместо того, чтобы проливать слезы умиления над его «поэзией».
От возмущения я не могла произнести ни слова.
— Мы будем на месте через десять минут, — сказал Гарэт.
Я начала подкрашиваться.
Он включил свет в машине, чтобы мне было лучше видно, а потом сказал: «Поосторожней с боевой раскраской!»
— Почему? — спросила я, подрисовывая соблазнительный изгиб на нижней губе.
— Потому что Джереми принадлежит Гасси.
— И?
— А ты едешь с единственной целью — оторвать его от нее.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— О, нет. Прекрасно понимаешь. Чего стоит этот спектакль, который вы оба недавно разыгрывали, не общаясь друг с другом, если кто-нибудь находился поблизости и бросаясь друг к другу, как только оставались одни. Я же слышат: «О, дорогой, нам придется контролировать себя».
Он мастерски скопировал мой голос.
— Гасси — моя давнишняя подруга, — сказала я спокойно.
— В этом-то и проблема. Ты ей завидуешь.
— Завидую? Я? Гасси? Ты, наверное, шутишь.
— Завидуешь, потому что, несмотря на твою внешность, ее все любят больше, чем тебя.
— Не правда, — сказала я, стиснув зубы. — Гасси моя подруга, и меня совершенно не интересует Джереми.
— Ну и прекрасно, — примирительно заметил Гарэт. — И продолжай в том же духе. Вот мы и приехали!
Он свернул с дороги в длинную тенистую аллею. Сжав кулаки, я пыталась сдержать подступившую злость. «Спокойно, — говорила я сама себе, — Джереми без ума от тебя, а Гарэт просто проверяет твою реакцию». Гарэт потянулся.
— Какая превосходная перспектива: целых три дня для сна, секса и солнца!
— Что касается секса, на меня можешь не рассчитывать.
— Вот уж и не собирался.
Как раз в то самое время, как я готова была к сокрушительному ответу, мы выскочили из аллеи и оказались почти у самой кромки воды. Небо было похоже теперь на усыпанное звездами знамя. На воде чернели корпуса яхт. Вдали смутно вырисовывались очертания мрачных остроконечных башен Оксфорда.
С ближайшей яхты к нам навстречу спешил Джереми. Никогда и никому в жизни я так не радовалась. Мне хотелось броситься со слезами к нему на грудь.
— Привет! — сказал он. — Нормально доехали? Я помогу с чемоданами.
— Мне ужасно неудобно, что мы так задержались, — сказала я.
