Этого не Может быть, подумала Гэрриет, но что-то горячее и тревожное опять шевельнулось у нее внутри.
Вернулись выбегавшие девицы.
— Я только успела написать «Жо…», как появился полицейский, — возбужденно сообщила одна.
— На улице все такое белое, девственное, — сказала вторая, присаживаясь на корточки у огня.
— Девственное? Я уже забыл, что это такое, — заметил актер. — Девственницы теперь в некотором роде музейная редкость.
— В таком случае наша Куколка Уилсон ценный музейный экспонат, — сказала Дейрдре. — Она сроду ничего не обнажала — кроме души, конечно.
— Для кого она себя бережет? — спросил Марк.
— Для будущего супруга. По-моему, она собирается преподнести ему свою невинность в день свадьбы, как запонки.
— Я бы выбрал запонки, — буркнул Марк и опрокинул в себя очередную рюмку.
— По-моему, в постели с девственницей можно помереть от скуки, — сказала Хлоя, не сводя глаз с Саймона. — Она же не знает, что к чему.
Когда Гэрриет подняла глаза, Саймон смотрел прямо на нее, и на его губах блуждала насмешливая улыбка. Он все знает, с ужасом подумала она и снова почувствовала, что краснеет. Дернул же ее черт напялить красный свитер! Она отвернулась к окну, чтобы остудить пылающие щеки.
— В детстве я любил прокалывать воздушные шары и бутоны фуксии, — негромко сказал Саймон. — А теперь люблю протыкать пальцем бумажку на банке с кофе и люблю девственниц. С ними можно делать все, что тебе хочется — благо они еще не успели подхватить ничьих дурных привычек.
После его слов все почему-то замолчали. Не выдержав, Гэрриет встала и поплелась в туалет. Сердце ее бешено колотилось, но в голове носились блаженные и странные, как сон, видения. Биде в ванной Саймона выглядело как произведение искусства. На полке перед зеркалом отыскалась коробочка с тальком. Слегка припудрив им лицо, Гэрриет вернулась в гостиную.
Актер уже собрался уходить.
— Ну, мне пора, дорогой мой. У меня сегодня дневной спектакль. Боюсь, если я выпью еще рюмашку, то просто свалюсь со сцены в партер. Джереми-Джереми, за мной, — приказал он юношам, которые скармливали друг другу виноград.
— Замолви за меня словечко перед Борисом, — небрежно обронил Саймон. — Он несколько раз собирался посмотреть нашу «Кошку», но так и не собрался. Скажи ему, что весной я буду играть Дориана Грея.
— Обязательно скажу, — заверил его актер. — На следующей неделе мы как раз собираемся все вместе пообедать.
— «И чтобы мне без сна не умереть, я лучше на тебе женюсь», — пропел Фэтс Уоллер.
