— Да, пожалуй, — сказал он наконец.
— И вам совершенно безразлично, что о вас думают?
— Нет, — покачал головой Конрад. — Просто на таких вечеринках мне безумно скучно, а людские толпы меня утомляют. От этих пошлых рож просто скулы воротит.
Кейт вспыхнула:
— В жизни не слыхала подобной…
— Кейт! — воскликнула Эшли, приближаясь. — Никогда не угадаешь, с кем я только что разговаривала!
Узнав Конрада, Эшли побледнела. Конрад же ухмыльнулся и протянул ей руку со словами:
— Извините, но я забыл, как вас зовут.
Глаза Эшли негодующе сверкнули, что, похоже, его только позабавило.
— Конрад Фрезер, — представился он.
— Я знаю, — холодно кивнула Эшли, подчеркнуто не замечая его протянутой руки.
— Так вы не напомните мне, кто вы такая? Я помню только, что вы любовница моего компаньона.
Эшли охнула. Как он смеет! Она резко отвернулась, а Кейт взяла ее за руку и повела прочь.
Конрад проводил их задумчивым взглядом, а затем обернулся посмотреть на причину разразившегося позади смеха. Кандида, раздевшись едва ли не донага, поливалась шампанским. Конрад шагнул к ней, и женщина, точно только этого и ждала, сперва подставила ему губы для поцелуя, а потом, громко икнув, мешком осела ему на руки.
Затормозив неподалеку от стоянки, Боб приглушил мотор.
Небольшая рощица не скрывала сияния ярко освещенных окон огромного особняка. Боб знал, что Элламария сейчас там, поэтому он и приехал.
Господи, и черт его угораздил вляпаться в такую историю! Боб совершенно перестал понимать, что творится в его жизни. Он пытался поработать над «Корнуоллской королевой», но тщетно: ему никак не удавалось сосредоточиться.
Всплывающие из глубины сознания лица близких ему женщин, казалось, вытесняли любые другие мысли. Элламария, разгневанная и упрекающая его за нерешительность. Линда, молчаливая и несчастная, отчаянно пытающаяся казаться спокойной и умиротворенной. Но в глазах обеих женщин легко читалась любовь, которую они к нему испытывали. И его сердце переполняла любовь к ним обеим.
Что же делать? Есть ли у него выход? Боб твердо знал одно: так дальше продолжаться не может. Это чертовски несправедливо по отношению к каждой из них, да и сам он больше не мог вынести такого напряжения. Так зачем же он все-таки сюда приехал? Сказать Элламарии, что между ними все кончено? Или, напротив, примчался, не в силах вынести разлуки с ней? В его мозгу царила полная неразбериха. Как он ни поступи, кому-то из его любимых женщин он неминуемо причинит смертельную боль.
