Его принципиальный нейтралитет подчеркивало находящееся под рукой ружье, об этом знали все. Даже во время нападения апачей он ухитрялся оставаться нейтральным, поднося индейцам дары в виде сахара и табака.
Как правило, под навесом станции, если позволяла погода, у изгороди ближайшего корраля всегда сидели трое-четверо бродяг и в клубах табачного дыма, пронизываемого плевками, врали друг другу об объезженных мустангах, клейменых бычках и убитых медведях.
Когда на станции появился человек по имени Кеттлмен, на обычном месте сидели только двое. Кеттлмен въехал на старой кобыле шагом по западной тропе.
Когда этот крупный мужчина в сапогах без каблуков слез с седла в Хорс-Спрингс, все присутствующие посмотрели на клеймо кобылы незнакомца — довольно четкое изображение шестизарядника.
Кеттлмен спешился и, не глядя ни на кого, прошел внутрь. Серный Том стоял у двери, но быстро вернулся к бару. Незнакомец бар проигнорировал.
— Я приехал забрать почту, — сказал он, — почту и большой ящик.
Серный Том прикрыл глаза.
— Имя?
— Джим Флинт, — спокойно ответил незнакомец.
Серный Том стоял с опущенной головой, протирая стакан, и не поднял глаза, пока не закончил работу. Он посмотрел прямо на визитера, затем поспешно отвел взгляд.
— Я вас ждал, — сказал он, зашел за зарешеченное окно, служившее почтовой конторой, и вынул из открытой коробки несколько писем.
Человек, который теперь хотел называться Джимом Флинтом, мельком взглянул на письма и опустил их во внутренний карман. Он осмотрелся и указал на две седельные сумки.
— Я их покупаю. Еще мне пригодилось бы несколько торб, если они у вас есть.
— Кажется, есть. — Серный Том снял с крюка седельные сумки и извлек из-под прилавка торбы. Его взгляд упал на кобылу.
— Необычное клеймо, — заметил он.
Ответом ему был холодный взгляд.
— Да?
Для Серного Тома этого было достаточно. Слова застыли у него на губах, во рту пересохло, а внутри что-то екнуло. В этом человеке было нечто, что ему не понравилось… совсем не понравилось.
Он указал на стоящий на полу ящик.
— Вот он, только на лошадь вам его не погрузить.
Нагнувшись, Джим Флинт легко поднял ящик, оперев его на бедро, затем вышел и, взяв поводья, отвел лошадь через улицу к корралю. Скрывшись от любопытных глаз за углом корраля, он вскрыл ящик, переложил содержимое в седельные сумки и торбы и провел лошадь обратно к станции.
Он положил на прилавок список товаров и подтолкнул его к Серному Тому.
— Подберите мне все, что есть, — сказал он и, повернувшись, вышел.
