Наконец один из наездников с «Тройки клевером» прочистил горло и заметил:
— Ну и клеймо же у вас, мистер…
Не отрывая глаз от карт, тот отозвался:
— Вы ко мне обращаетесь, я полагаю?.. Да, это клеймо мне очень по вкусу.
— Он поднял глаза и весело улыбнулся. — Полностью перекрывает ваше тавро, верно?
Галлоуэй просто остолбенел, но четверо ковбоев только поежились беспокойно, а затем тот же человек сказал:
— Хозяин хочет потолковать с вами.
— О-о, теперь он уже хочет говорить со мной? Ну, так скажи ему, пусть подъезжает сюда… если у него еще какие-то лошади остались.
— Я хотел сказать… у него есть предложение к вам. В конце концов, это не он…
— Ну, конечно, это не он был! Кто же сможет ожидать, что он, сосчитает всех коров до последней на своих пастбищах? Скажи своему хозяину, пусть приезжает прямо в город. Скажи ему, что я буду его ждать. Скажи ему, что я давно мечтал о встрече с ним. Скажи ему, что я очень хотел сказать ему «здравствуй и прощай».
— Послушайте, Шэдоу[6], — запротестовал человек с «Тройки клевером», — у хозяина просто нет времени…
— Вот это ты в самую точку попал, Уилл. — У твоего хозяина нет времени. По сути дела, у него совсем не осталось времени. — Человек, которого назвали Шэдоу, положил карту, потом поднял глаза. — Передай Пастену, что если он выпустит свою ремуду[7] на волю, уволит своих работников и уберется со своих пастбищ с тем барахлишком, какое сумеет увезти на седле, то может спокойно уезжать.
Помолчал и добавил:
— А иначе я его убью.
Никто не сказал ни слова. Галлоуэй Сакетт неторопливо отхлебнул виски и ждал, что будет дальше, — как все вокруг.
Наконец Уилл проговорил:
— Господи, дайте же ему шанс… Вы же знаете, он этого сделать не может.
— Пастен ограбил массу людей, чтобы собрать свои стада. Частично это был мой скот, частично он принадлежал моим друзьям. Некоторых из них уже нет в живых, и они не могут забрать то, что он им задолжал, но я уж присмотрю, чтобы он не нажился на их добре. Ты ему скажи, что у него есть двадцать четыре часа… но не больше.
— Слушай, ты! — приподнялся с места один из ковбоев. — Тебе это с рук не сойдет! Ты…
— Двадцать четыре часа, джентльмены. Езжайте туда и передайте ему мои слова. — Его голова слегка повернулась. — А что касается вас, то я вам рекомендую либо сесть на место, либо вытащить револьвер. Решайте сами…
Он говорил спокойным тоном, будто вел светскую беседу, без всякого раздражения.
Медленно, осторожно ковбой опустился на место.
