С тех пор прошли годы. Из одноклассников и одноклассниц Зинаиды Генриховны кто спился, кто в тюрьме сидел, все без исключения девчонки стали многодетными матерями-одиночками, и только Сережка-олигофрен, единственный, кто был всегда равнодушен к формам Зины, стал крупны бизнесменом, управляя сетью байкерских магазинов со своей виллы на Канарах. Но отвращение к самому имени «Зина» укоренилось в душе молодой женщины, и теперь всегда она представлялась только по фамилии — Лобная. У нее даже на всех визитках так и написано было: «З. Лобная, профессиональная ведьма» на одной стороне и «Z. Lobnaja, professional which» на другой. Золотым тиснением на белом фоне.
З. Лобную уважали. Все, кто знали близко эту женщину в полном смысле этого слова, или даже просто слышали о ней, всегда ей улыбались и вежливо кланялись. За спиной З. Лобной никогда не звучали ехидные смешки, сотрудницы офиса никогда не промывали косточки своей начальнице. Даже мужчины, если и бросали взгляд на пышные формы ведьмы, то лишь с ее молчаливого позволения. Ей никогда не грубили, не дерзили, в ее присутствии высказывались всегда очень вежливо, без пошлости и хамства.
И лишь темными ночами, на кухнях, за закрытыми ставнями шепотом передавались истории об одном бедолаге, который как-то скаламбурил: «ну ты баба злобная, Зинаида Лобная», после чего… Нет, никто молнии из глаз не метал, не испепелял на месте — верховная ведьма просто наложила проклятье на наглеца и весь его род до десятого колена. Она еще со школы считалась лучшей в наложении проклятий, но тут даже сама себя переплюнула. У бедолаги сын и две дочки в притон для наркоманов попали, жена от горя повесилась, родителей парализовало, сестра была изнасилована и с ума сошла, двоюродные братья, сестры… У бедолаги была большая семья. Была. До того, как он про Зинаиду Генриховну скаламбурил в ее присутствии. Впрочем, она его потом простила… Наложила другое проклятье, и теперь бедолага счастливо жил в одной из закрытых клиник, пребывая уверенным в том, что он — Чингисхан, буквально на днях покоривший пол мира.
Но даже такой завидной судьбы для себя никто не желал, так что к З. Лобной все относились с почтением.
— Стой, стой! — оборвала она. — Еще раз! С начала! Медленно! И не заикайся ты на каждом слове, что это за ведьма, что двух фраз связать не может!
— Х-хорошо, госпожа Л-лобная, — заикаясь, пробормотала Настюха Рыжая, молодая неопытная ведьмочка, которой, именно в связи с ее неопытностью, старшие коллеги поручили сделать этот доклад. — С-сегодня ночью…
