— Это был бы действительно аморальный поступок! — промолвил Дамиен с улыбкой падшего ангела. — А вы, оказывается, шалунья!
У Ванессы екнуло сердце, она покраснела и потупилась.
— Не понимаю, почему я раскрываю вам свои маленькие тайны? — сказала она.
— Возможно, потому, что я не поучаю и не осуждаю вас!
Ванесса вздрогнула, пораженная справедливостью такого объяснения. Дамиен действительно никогда не навязывал ей свои суждения и был приятным собеседником.
— Вы тоже порой вызываете меня на откровенность, — добавил барон. — Порой полезно облегчить душу, так что не корите себя за излишнюю доверчивость. Я вам не враг.
Однако Ванессе не верилось, что их доверительные беседы в уютной обстановке обусловлены невинным желанием барона поплакаться кому-то в жилетку. У нее исподволь складывалось впечатление, что он умело выпытывает у нее все заветные секреты, чтобы легче было подобрать ключик к ее сердцу и заманить в постель.
Но хотя рассудок и напоминал ей о необходимости быть начеку, Ванесса потеряла волю к сопротивлению и все больше запутывалась в сетях, раскинутых опытным ловцом женских душ. Стоило ему лишь улыбнуться своей обворожительной улыбкой или ласково на нее взглянуть, как она утрачивала осторожность и начинала таять. Одно лишь его легкое прикосновение бросало ее в жар. И тем не менее полностью расслабиться в его присутствии ей не удавалось.
Возможно, виной этой странной взвинченности был страх перед финалом полночных рандеву. И хотя хозяин усадьбы и проявлял пока поразительное терпение, не требуя от нее даже поцелуя, Ванесса не сомневалась, что такое положение вещей не будет продолжаться вечно. Рано или поздно барон потребует, чтобы она стала его настоящей любовницей.
Однажды, в начале третьей недели ее пребывания в усадьбе Палисандровая Роща, их очередной откровенный разговор обрел чересчур личный характер. Они сидели, как обычно, возле горящего камина при зажженных свечах. Дамиен вперил в нее пристальный, тяжелый взгляд из-под полуопущенных ресниц и спросил густым бархатным баритоном:
— У вас давно никого не было?
Она могла бы притвориться, что не поняла вопроса, либо отказаться отвечать. Но тогда их доверительные полночные беседы потеряли бы всякий смысл. И поэтому Ванесса честно ответила, отбросив опасения:
— Уже два года.
— Неужели?
Она отвела взгляд и с дрожью в голосе сказала:
— Я же говорила, что неопытна в интимных утехах! Вы напрасно мне не поверили. Я знала только одного мужчину — своего супруга.
