– Я не думаю, что отец Доди страдает отсутствием ума.
– Одним из библейских грехов является гордыня. Мохаммед аль-Файед готов душу дьяволу продать, лишь бы утереть нос своим недоброжелателям. Потому его не оставляют никакие здравые рассуждения и угрозы, откуда бы они ни исходили. Он спит и видит себя английским дворянином и свекром дочери пэра Англии.
– И если у Дианы и Доди будут общие дети…
– Тогда, – подхватил мою мысль Кончак, – у арабов появятся такие козыри в игре с сионистами, что Израилю не позавидуешь.
– Ну что же… – Я тяжело вздохнул.
– Тебе что-то не нравится? – с подозрением посмотрел на меня полковник.
Вот змей подколодный… Наизусть изучил мою натуру. Но хотел бы я видеть человека моей профессии, который, получив очередное опасное задание (а иных попросту не бывает), начал прыгать от радости до потолка.
– Все не нравится, – ответил я честно. – Задача практически невыполнима. Вы лучше меня знаете, что уберечь клиента от ливидации во сто крат тяжелее, нежели отправить его вперед ногами. Тем более, что мне придется его охранять на расстоянии, а это все равно что лизать сахар через стекло.
– Нужно сделать все от нас зависящее. Наши коллеги из арабских стран понимают всю сложность предстоящей акции.
– Так что я могу надеяться на снисхождение в случае чего? – поинтересовался я с невинным видом.
– Можешь. Только не от меня. Я тебе башку отвинчу, если по твоей вине мы сядем в лужу.
– Я так и знал… – Я картинно пригорюнился. – Все как в той сказке: кому вершки, а кому корешки…
А у самого на душе потеплело: шеф дал понять, что можно работать в щадящем режиме. Значит, главную ответственность за операцию несет не он. Неужто внешняя разведка ФСБ упала перед ГРУ на задние лапки и попросила помощи? Похоже. Значит, повеселимся…
Море лизало ноги как разыгравшийся щенок. Сняв обувь и закатав штанины, мы лежали на песке, закрыв глаза, безмолвные и отрешенные. Такие встречи перед очередным заданием уже вошли у нас в привычку, и пусть сегодня мы были не совсем одни, а вокруг раскинулась чужая земля, но тот контакт, который был для меня словно зарядное устройство для аккумулятора, уже наступил, и я наслаждался им, как солдат перед боем последней сигаретой. Похоже, Кончак чувствовал то же самое.
Мы лежали, два волкодава разведки, один старый, а второй, как говорится, в годах, и небо сеяло на нас сверкающую манную крупу. Августовский звездопад был еще впереди, но мы, прищурив глаза, пытались найти каждый свою звезду, чтобы определить, как крепко она держится на гвозде, вколоченном в черный обсидиан небосвода.
