Нередко на меня нападала хандра, и я с тоской воскрешал в мыслях те благословенные времена, когда летел к семье в Непал и у меня случилась потеря памяти после авиакатастрофы над Гималаями. Как тогда все было просто и понятно: под руководством китайцаотшельника Юнь Чуня я постигал в горах основы Великого Дао, а также древнейшего искусства рукопашного боя хэсюэгун[3] и стремился к единственной цели – избавиться от амнезии, чтобы вспомнить все.
Лучше бы и не вспоминать… Когда это случилось, внутри у меня зажегся огонь, испепеливший все мои надежды, мечты и желания. Кроме одного – умереть. Умереть, исчезнуть из этого жизненного цикла, чтобы оборвать нить моей проклятой кармы и возродиться кем или чем угодно, пусть даже полевым цветком – да что там цветком, чертополохом! – лишь бы не быть исчадием ада в человеческом облике. Я был готов пустить себе пулю в лоб немедленно, и только надежда найти семью продолжала удерживать мою опустошенную оболочку в мире живых.
Семью я не нашел. Отчаяние, поддерживающее мои жизненные силы почти год, постепенно превратилось в тупое равнодушие, и когда я покидал Россию, мне было совершенно безразлично, куда ехать и что делать. Я был живым трупом, манекеном – бесстрастным, постоянно угрюмым и меланхоличным, немногословным и совершенно отстраненным от окружающей действительности.
Так случилось, что мои скитания в конце концов привели меня в Бразилию, в Сан-Паулу, город пятидесятиэтажных небоскребов, серый и грязный, за исключением районов АламедаСантус, Морумби и парка Ибирапуера; только в этих местах мегаполиса, засаженных деревьями, можно было отдохнуть от смога и рева моторов, от многоязычного говора горожан, среди которых очень много японцев и итальянцев, не отличающихся молчаливостью. Трудно сказать, почему я выбрал именно Сан-Паулу; может, из-за того, что в свое время мне уже пришлось тут побывать и я достаточно свободно разговаривал на португальском, а возможно, и по причине более прозаической, нежели ностальгия по прошлому, – у меня здесь был счет в банке на крупную сумму.
Почти полгода я вел жизнь полутуриста-полубродяги, переезжая из гостиницы в гостиницу и шатаясь по злачным местам. Не знаю, что я искал во всех этих притонах. Наверное, просто общения, заключающегося в созерцании себе подобных индивидуумов. Я усаживался в самый дальний и темный угол какой-нибудь шурраскерии[4] и неспеша наливался кофе и коктейлями, где было несколько капель кашасы
