– Думаю, что я понял.
Еще один вопрос вертелся на кончике языка, притом уже довольно длительное время, а я все не решался его задать. Но сейчас, как мне показалось, наступил самый подходящий момент – учитель был расслаблен, немного грустен, и от его речей веяло непривычной теплотой и человечностью: выступая в роли тренера и наставника, он был немногословен, тверд, а временами даже жесток, не давая мне ни малейшего спуску или послабления, как бы я себя ни чувствовал и какое бы ни было у меня физическое и моральное состояние.
– Учитель, зачем… зачем вы обучаете меня самой совершенной системе разрушения и убийств?
– Нет! Я не учу убивать! Не заставляй меня думать, что я жестоко ошибся в тебе. Хэсюэ-гун – это прежде всего тренировка тела и духа человека, методика самосовершенствования как личности. Да, я обучаю тебя приемам самой эффективной в мире системы боевых искусств. Но эти приемы предназначены для самозащиты, подчеркиваю – самозащиты! – а не нападения и, тем более, убийства.
– Я это знаю. И у меня нет ни малейшего желания изменить принципам хэсюэ-гун.
– Тогда что тебя волнует?
– Сны… Мои кошмарные сны. Правда, в последнее время их число значительно поубавилось, тем не менее… Сейчас моя память – чистые страницы тетради. Но кто знает, что на них может проявиться, когда я выздоровею? Я не помню, кем был в прошлой жизни, однако за то, что не паинькой, – могу поручиться.
– Да, вероятнее всего… К сожалению, я не могу помочь тебе вернуть память. Я знаю каноны точечного массажа древних тибетских врачевателей, иглотерапию, лечение травами и многое другое, даже психотерапию даосов, но в твоем случае я бессилен. Здесь исцелить может только время. И конечно же, твоя прошлая жизнь для меня сейчас скрыта за завесой Великой Тьмы, куда не может проникнуть ни один смертный. Но даже знай я, что ты был преступником, все равно свое отношение к тебе не изменил бы. В тебе есть что-то… скажем так – вызывающее доверие, расположение, возможно, сострадание. Мне сейчас трудно все это объяснить словами, здесь больше интуиции, нежели здравых размышлений. А что касается приемов хэсюэ-гун, то и до меня ты в достаточной мере владел основами воинских искусств. Я лишь попытался направить твои несколько несистематические познания в единое русло философии Великого Дао. И если я все-таки не ошибся в тебе, то основная заповедь истинных мастеров хэсюэ-гун – никогда не вступать в бой без благородной цели и только в случае смертельной опасности – должна быть отчеканена в твоем сознании и служить путеводной нитью по всей твоей будущей жизни.
