Черкесы, за исключением одного, который советовал им вернуться назад,[39] все поклялись переселиться или умереть. О чем дали знать и начальнику отряда полковнику Догмицову, который арестовавши двух к нему присланных, ничего умнее и легче не нашел, как дать залп из четырех орудий на собравшихся за своими арбами переселенцев. Из среды последних, после сделанного по ним залпа, все конные броси лись в шашки и до единого пали в средине отряда. Равно и из-за арб уменьшился ружейный огонь. В это время некоторые из офицеров обратились к недостойному их начальнику с просьбою прекратить огонь и пойти с пехотою на арбы, спасти детей и жен от неминуемой смерти. Сколько они его ни просили и не убеждали, что так требует честь русского оружия, отъявленный трус и изверг Догмицов не согласился, уверяя их, что пешие черкесы скрыли себя в ямах и нанесут пехоте большой урон.
Один из ротных командиров, презирая неуместные и малодушные предосторожности, не спрашивая позволения, повел свою роту и, дойдя до арб, заметил перед ними около нескольких тел одну красивую девушку в белом платье.
Желая спасти ее, он бросился к ней, но как только хотел ее схватить, девушка моментально вынула из-за пазухи пистолет и наповал убила благородного героя, пожертвовавшего собою ради той особы, от руки которой волею судьбы назначен был конец его благородной жизни.
Несчастная эта девушка была тоже заколота штыками разъяренных солдат и вместе с телами отца, матери и двух братьев брошена в одну яму.[40] За арбами нашли живыми только одну женщину с ребенком. Число павших было 233 души обоего пола.
Здесь справедливость требует заметить, что позорное дело это, кажется, было сделано помимо приказания высшего начальства, иначе бы негодяй Догмицов не был бы прогнан со службы.
Подробности этого сильно трогательного дела в слезах передали мне переселившиеся из Кубанской области в Турцию кабардинский князь Кайтукин и бесленеевский первостепенный уздень Алхаст Дохшукин, присовокупив, что они, написавши всю истину этого дела, подали в Константинополе правдивый свой рассказ Садразаму, который был тронут до глубины души.
Несправедливо было бы оспаривать ту истину, что честность, правдивость и храбрость были отличительными качествами кавказских народов, где каждый человек, стремясь оставить по себе добрую память в среде своего отечества, избегал делать то, что, но народному понятию, считается стыдом.
К большому несчастью, правительство ложно признало эти качества вредными своим видам и не только не поощряло их, а, напротив того, к большому стыду и вреду своему, сильно их преследовало и тем, вооруживши против себя всех благородно мысливших туземцев, наделало много и много зла краю и России.
