Оставшись один на дороге, я сначала сильно был озадачен скорым его отъездом. Потом понял его так, что он не захотел иметь кучеров и людей наших свидетелями его сильного смущения и невольных слез.[29]
Некоторые из заслуженных генералов — грузинских князей — просили меня передать их поклоны Али-паше и уверить его, что народ грузинский теперь лучше знает Турцию и не так ее боится, как боялся когда-то. Один из них, наиболее влиятельный и популярный в народе, готов был перейти в Турцию, если найдет себе приличное гостеприимство.
Все, что они поручили мне сказать, я докладывал министру иностранных дел Али-паше. Кроме того, объяснил ему расположение духа всего кавказского народа, не исключая даже русских линейных казаков.
Не мог также не сказать ему, что пока Кавказ не соединен железными дорогами с Россией, следует не упускать случай овладеть им, дабы Турция не пришла к позднему раскаянию.
Али-паша, выслушав переводчика моего Иналука Абисалова, как мне кажется, был доволен и согласен со мною изложенным и оживленно сказал:
— Иншаллах, придет время, и вы с душевным восторгом будете одним из главнокомандующих на Кавказе.
Так я кончил 29-летнюю действительную службу мою в России, имея от роду 44 года.
В 1865 году, устранив кровопролитную войну, с согласия русского и турецкого правительства, перешел в Турцию.
22 июля прибыл в Каре, где был принят с большими почестями и пушечной пальбою. В 1867 году признан Пашею в чине Мир-Лива.
Некоторые выводы. — Армяне и евреи. — Конно-горские и конномусульманские полки. — Горские кадеты и аманаты. — Сыновья алдаров в Тифлисской семинарии. — Жестокие и возмутительные меры. — Зачисление абазинцев и осетин в казачье сословие. — Встреча персидского принца с шайкой разбойников. — Ермолов Малую Кабарду подарил своему любимцу.
Тут в заключение не могу не сказать, что по всей справедливости надлежит признать ту неоспоримую истину, что русские, хотя могучею силою своих войск и средств наконец успели покорить Кавказ, и войска русские всегда могут гордиться своими военными подвигами, но правительство, напротив того, должно всегда краснеть как перед кавказскими народами, так равно и перед Россией. Оно перед обоими столько виновато, что не может избегнуть справедливого суда, где нельзя будет по праву сильного уклониться от множества весьма тяжелых для него вопросов. Из них, например, когда русское правительство вступило на Кавказ в роли великодушного покровителя его народов, оно, разумеется, не встретило большого сопротивления; напротив того, грузины в 1492, 1586, 1604, 1648, 1658, 1760 и 1718, имеретины в 1621, мингрельцы в 1636, армяне в 1718, кумыки в 1718 годах, сами желая покровительства России, к ней обращались. Другие же народы Кавказа она в прокламациях и в словесных обещаниях именем Бога и Царя своего уверила, что не имеет к ним ничего враждебного и идет к ним для того, чтобы быть на Кавказе благодетельным посредником между его разноплеменными народами и вместе с тем из любви к человечеству открыть и предоставить ту земцам пользование всеми богатыми источниками, которые, будто бы по неведению горцев, скрываются в недрах кавказских гор.
