– Лучше мы поговорим позже, – заметила Дейзи, усаживаясь в коляску. – Роджерс, поехали.
Всю оставшуюся часть пути Лалла молча перебирала в уме только что полученные известия. Она не могла поверить, что Грей, человек, которого она когда-то любила, совершил преступление.
Похоже, он сильно изменился со времени их последней встречи. Возможно, поэтому он так поспешно женился на женщине, которую знал всего три месяца? Лалла задавала себе вопросы, на которые не знала ответа.
Тем временем экипаж миновал широкие железные ворота и через несколько секунд остановился у входа в дом. Лакей уже бежал навстречу, чтобы помочь девушкам выйти.
Лалла огляделась вокруг. Дом в Диких Ветрах представлял собой странное зрелище. В нем сочетались все возможные архитектурные стили. Отец брата и сестры Четвинов был четвертым владельцем. Каждый из предыдущих счел необходимым внести свою лепту в перестройку, подчас ничуть не заботясь о первоначальном замысле архитектора. Лалле дом всегда казался огромным и неуклюжим.
Она снова почувствовала дрожь во всем теле. Странное чувство смутной тревоги не оставляло ее после выезда из Нью-Йорка. Лалла подняла глаза и в какой-то момент увидела, как в одном из окон верхнего этажа быстро промелькнула тень. Она напрягла зрение, всматриваясь в темноту комнаты, но больше ничего не увидела. Кто бы то ни был, он, видимо, предпочел остаться незамеченным.
Подруги прошли в дом. В холле был мраморный пол, и стук каблучков Лаллы эхом разносился по дому. Почему-то ей стало не по себе. Она глубоко вздохнула, заставляя себя преодолеть страх, но воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Вот она снова в Диких Ветрах. Удастся ли сделать то, о чем просит ее подруга?
Неожиданно резкий мужской голос вернул ее к действительности:
– Какого черта она делает в нашем доме?
Лалла обернулась. Со ступенек лестницы на нее гневно смотрел Джеймс Грей Четвин.
Он был одет для конной прогулки, и Лалле бросились в глаза начищенные до блеска черные сапоги, кожаные штаны и хороший сюртук, прекрасно сидящий на его стройной фигуре. Она перевела взгляд на его лицо. Грей сильно изменился. Он, несомненно, выглядел старше своих тридцати лет. Нет, он был по-прежнему красив: все те же золотистые волосы, голубые глаза и густые светлые брови. Но страдания оставили неумолимый отпечаток на его лице – в глубоких складках возле рта и жесткой линии губ. Весь его облик выражал высокомерие и надменность, что, впрочем, всегда было присуще Грею. Однако сейчас он выглядел совершенно опустошенным. Лалла никогда бы раньше не подумала, что этого человека может что-то сломить.
