Эдуардо расстегнул липучку на своих очень тесных брюках. Его внушительный аппарат находился в полной готовности. Матильда погладила его своими скрюченными пальцами.
— М-мм, как славно. Она нам подходит, Демарш. Подходит.
<не надо хлою — пусть возвращается в салон >, передала Демарш по сети.
Вот паскудство! Матильда, держа Эдуардо за член, подвела его к Дженни, заставила ее расставить немного ноги, чтобы потереть головку о ее белокурые завитки.
— Ну что, начнем? — спросила Матильда. Демарш посмотрела на Дженни. «Это последний шанс, — говорил этот взгляд. — Ты знаешь, что будет дальше». До прихода в «Рай» Дженни миллион раз задавала себе вопрос, насколько мерзко «это» может быть.
Это очень плохо, Джен. Так же плохо, как в четвертый раз спустить курок. Такова цена безопасности.
— Надеюсь, у него все прививки сделаны. — Слабая попытка увильнуть. Матильда смеется.
— Это «Рай», дорогая. Кто хочет рискнуть, идет в Южный Централ.
Дженни покорно села на кушетку. Демарш задержалась у двери:
— Если еще что-нибудь будет нужно — зовите. Матильда улеглась на другой кушетке и надела наушники. Дженни взяла свою пару, ожидая, когда техника заработает. Эдуардо, здоровенный, как слон, начал снимать рубашку, не сводя глаз с Дженни.
Дженни легла. Для «лошадки» она сильная, но ей, как и всем «лошадкам», необходима нейротехника для лучшей передачи и усиления природных телепатических способностей. Это не то что обмениваться информацией, записанной на компьютерный чип.
Это лучше. Гораздо лучше.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть Эдуардо, чтобы отогнать вкус желчи во рту, и стала ждать, когда сменится фаза.
…когда в нее войдут…Она затаила дыхание, и старухино дыхание подключилось к ней. Мысли у Матильды были сухие, как опилки. Дженни посмотрела на соседнюю кушетку, на дряхлое тело Матильды, исполняющее теперь лишь самые необходимые жизненные функции.
Матильда засмеялась у нее в голове.
Снова стать молодой — какое чудо! Руки Дженни двинулись от грудей вниз, к бедрам. Мне нужно исследовать это тело, дитя.
Эдуардо, склонившись над ней, поцеловал ее в губы и провел языком по шее. Матильда вскрикнула в экстазе, как током ударив ее.
Эдуардо вложил ей палец между ног, проверяя, готова ли она к этой пародии на страсть.
Но она не была готова.
Он начал ласкать ее, и Матильда, взвизгивая, заставила ее выделить шелковистую влагу, раздвинуть ноги перед Эдуардо, Матильда кричала: трахни меня, трахни, трахни! и Эдуардо лег на нее…
