Гонорар в десять раз больше обычного — а от нее, как видно, потребуют в миллион больше. Стоит ли одно другого? Дженни всегда ценилась высоко. Люди хотели получить доступ в ее мозг и дать волю своим грязным мыслям, питаясь ее эмоциями. Потом остается черный осадок, остаются следы гнусных фантазий — их не смоешь, как сперму нежелательного партнера. Она терпела все это за плату — но так еще никогда не было…
Демарш посмотрела на часы и подошла к подносу.
— Не хочешь расслабиться немного?
Дженни покачала головой. Наркотики с ездой не совмещаются.
В дверь постучали — тихо, но настойчиво.
Ты пришла к Демарш потому, что она может тебя защитить. Раздвинь ноги и сделай «это». Такова цена безопасности.
Помнишь свой последний опыт «на воле»? Этот псих хотел побывать в женщине изнутри — так он сказал.
А потом — сюрприз! Он зарядил револьвер одной пулей, вложил ей в руки, заставил покрутить барабан, приставить револьвер к собственной голове, чтобы ощутить ее страх — страх женщины, ненавидящей оружие. Изнутри.
Заставил ее спустить курок. Клик! Что, сука, страшно?
Второй раз. Да, тебе страшно — до тошноты, так, что обоссатъся можно.
Третий раз. Странное чувство на краю гибели. Как будто она способна уничтожить его в то самое время, когда ее палец снова жмет на спусковой крючок, когда она подходит все ближе к собственной смерти.
В то самое время, когда она знает, что револьвер выстрелит, если она спустит курок в четвертый раз.
Демарш смотрит на Дженни. <вели хлое прийти в комнату номер семь> С новичками никогда не мешает подстраховаться.
Пятьдесят тысяч. Дженни быстро расстегнула блузку, сбросила юбку. Сняла трусики.
Демарш открыла дверь.
— Матильда! А это, наверное, Эдуардо, да?
Они вошли, и Демарш убавила свет. Матильде на вид не меньше семидесяти — кожа на лице натянута так туго, что она смахивает на увешанную драгоценностями горгулью. Они с Демарш облобызались — Матильда при этом опустила свою черную полумаску.
Эдуардо массивен, не меньше шести футов двух дюймов ростом, у него скульптурные мускулы, и он смазлив до отвращения. Старая кляча со своим мальчишечкой. У Дженни возникло нехорошее предчувствие.
— А это Дженни, — проворковала Демарш, мысленно отдав команду прибавить свет у Дженни над головой — так, самую малость.
Эдуардо ухмыльнулся. Матильда обошла Дженни кругом, царапнув ее голые плечи своими острыми ногтями.
— Демарш, — сказала она, закончив осмотр, — ты превзошла саму себя. Правда, Эдуардо?
