Вадим взял молча ключ со стола, открыл сейф, нашарил там связку ключей, положил их себе в карман, и закрыл сейф.
– ?!!
Изумлению Андрея не было предела. Забрать ключи Кондаурова, о которых знают и его люди, и следователи – это уже слишком!
– Пойдем, отдашь мне железку, – хмуро обронил Вадим и вышел из регистратуры.
Первые лучи солнца, приоткрывшего свой красный глаз, засветились на восточной черте неба. Это неслось утро, как неумолимый погонщик, взвалив мучительный груз тревоги на плечи тех, к кому стремилось.
Как будто могло быть что-то другое, кроме этого утра, но все же оно вошло в город нежданно, как корабль в серых парусах, завернувший в незнакомую бухту.
Снедаемый тревожными предчувствиями, Андрей сидел в регистратуре. Голова гудела после бессонной ночи. Откуда-то доносился смех – злобный, нарастающий.
Андрей прислушивался, и никак не мог понять, чей это голос и чей это смех. Не из каменной ли глотки подвала доносился он?
Лихорадочный озноб охватил Андрея. Беспокойные мысли тяжелили голову. Уже третью ночь подряд – не успеет он сомкнуть глаза, как сонм призраков, собираясь в круг, в дикой пляске кружился над его головой. От этого видения веки так отяжелели, будто придавило их огромным камнем. А хохот накатывался, как лавина, и гулко звучали голоса.
Яростно стукнув кулаком по столу, Андрей схватил бутылку с вином, жадно прильнув к горлышку. Но что это? Хохот не исчезал, как обманчивый призрак, и все еще не доходил до сознания. Освежающая струйка вина сбежала по подбородку на халат, расплываясь на белой ткани рубиново-красным пятном. Андрей удивленно прислушался. «Хо-хо-хо-хо!» – радостный хохот, как волны, уже бушевал у порога.
«Наваждение сатаны!» – подумал Андрей и осторожно выглянул в окно. На крыльце стоял Вадим, а рядом с ним – усатый мужчина с фельдфебельским лицом, приземистый и полный, в голубой рубашке и строгих черных брюках. Второв над чем-то смеялся, а усатый ухмылялся в свои пушистые усы. Андрей в ужасе отшатнулся, ему почудилось дикое рычание шакала.
– Открывай, чего стоишь! – сказал Вадим, увидев Андрея.
Они прошли в экспертную. Усатый пробыл там недолго. Второв вышел его провожать. Гулко стукнулась железная дверь, и, под шум отъезжавшей от подъезда машины Вадим зашел в регистратуру и положил перед Андреем ключи, которые забрал вчера, и пачку денег, перетянутых резинкой:
– Тут все: за работу и за молчание.
Он вышел, а Андрей долго сидел, оцепенело уставившись на деньги, на папку со свидетельствами о смерти, на висевшую на стенде коллекцию наручных часов, снятых с покойников, на чистые бирки, приготовленные для новых «клиентов».
