Поэтому они решили выяснить – на каком основании с них взяли такие большие деньги. Им нужно документальное обоснование, смета расходов, и детальная расшифровка существующих тарифов. И если им это не предоставят, они будут требовать возврата денег, оплаченных ими за внеочередное вскрытие, а также разницу между суммой, оплаченных ими за услуги и теми расценками, что указаны в официальном прейскуранте.
Кроме того, общий фон и обращение сотрудников бюро СМЭ. Бронислав Филиппович просто не мог спокойно находиться в этих мрачных бетонных стенах, он плакал, его тошнило, а Клавдия Арнольдовна ужасалась речи сотрудников морга – безобразной, стилистически резко сниженной. «Где, типа, деньги?» – разве это разговор?!
Закончив повествование, Бронислав Филиппович победно посмотрел на Андрея, затем перевел взгляд на Василия Ивановича.
– Вы закончили? – спросил начальник СМЭ.
Бронислав Филиппович и Клавдия Арнольдовна закивали – да, мы всё сказали, и ждём справедливого решения.
– Вы утверждаете, что наш сотрудник – Андрей Александрович Разгон – незаконно взял с вас деньги?
И на этот вопрос они также ответили положительно. Тогда Василий Иванович обратился к Андрею:
– Что ты на это скажешь? Брал ты с них деньги?
– Не понимаю, о чём вообще речь, – равнодушно ответил Андрей и спросил, в свою очередь, у жалобщиков:
– Вы уверены, что это был я, а не кто-нибудь другой?
Клавдия Арнольдовна недоуменно уставилась на него, а Бронислав Филиппович вскочил и возмущённо выкрикнул:
– Нет, каков нахал! Отрицать очевидное – это какую надо иметь наглость!
– Может, вы скажете, что вообще нас никогда не видели? – язвительно спросила Клавдия Арнольдовна.
– Может быть, видел, – ответил Андрей, делая вид, что пытается что-то вспомнить. – В городе, или на автобусной остановке… Столько людей, голова идет кругом.
– Но вы же принимали покойного и заполняли журнал, – сказал Бронислав Филиппович, шумно опускаясь на стул.
– Покойного помню, и журнал помню. А вас не помню. Я, что ли, ходячая камера, должен всё фиксировать.
Тут жалобщики громко заговорили – наперебой, яростно жестикулируя, распаляясь от своих выкриков. Сидя в своем кресле, хозяин кабинета смотрел на них, не прерывая. Его лицо выражало чувство глубокого понимания и участия.
– Все это очень несерьезно, молодой человек, – заметила Клавдия Арнольдовна, немного успокоившись. – Мы не за тем сюда пришли, чтоб перед нами ломали комедию.
– Совсем распоясался, вымогатель! – воскликнул Бронислав Филиппович. – Получается, мы все это придумали – наш разговор, и передачу денег?!
