Она хотела было встать, но ей было так страшно, так страшно, что она никак не могла заставить себя пошевелиться.
– Вставай, Виктория, – приказала себе Сушко, – иначе ты пролежишь тут вечно.
Девушка привстала на одно колено, потом на второе. Она сунула в карман фонарик и вытащила тесак, крепко сжав его в ладони. Виктория вновь прислушалась.
Тишина.
Глубоко вздохнув, Сушко принялась спускаться по лестнице. Она старалась не дышать, чтобы не заглушить тот легкий звук или движение воздуха, который мог бы означать собой приближение врага.
«Он здесь, здесь. Больше ему негде быть!» – думала Виктория, держа острый нож в руке.
Фонарик она зажигать теперь боялась. Он слишком явно выдавал ее местонахождение. Сушко все спускалась и спускалась по ступенькам, углубляясь все глубже и глубже в гору. Внезапно спуск закончился. Лестница вывела Сушко на небольшое полукруглое пространство. Дальше прохода не было. Девушка включила фонарик и быстро осмотрелась. В углу помещения стояли какие-то ящики, были навалены мешки, и стояло несколько банок с краской. Рядом лежали свернутые в кольца отрезки проводов. Виктории вновь послышался шорох. Она быстро выключила фонарь и прижалась к стене.
«Где же он был? Я ведь исследовала все ниши, – подумала она. – Или маньяк зашел в подвал уже после того, как я сюда спустилась, и сейчас крадется за мной?»
Виктория присела между ящиками и мешками. В одну руку она взяла фонарик, а в другую – тесак.
– Когда он спустится сюда, я резко включу фонарь, – решила Сушко, – а потом ударю его тесаком.
Шорох повторился. Теперь он был ближе. Виктория почувствовала приближение паники.
«Спокойно, – велела себе она, – деваться отсюда совершенно некуда. Так что убежать не получится. Можно только нападать».
Девушка вся обратилась в слух. По лестнице кто-то шел: медленно, аккуратно и почти бесшумно. По мере того как человек приближался, Виктория дышала все тяжелее и тяжелее. Стук ее сердца и шум крови в ушах заглушали все остальные звуки. Девушка потрясла головой. Темная фигура ступила на площадку. С диким утробным криком Виктория бросилась вперед, выставив перед собой тесак.
Костер опять горел, но ситуация для Евы и полковника теперь осложнилась. Они не могли выйти наружу, а Рязанцев был ранен. Из еды у Ершовой и Владимира Евгеньевича были только банка сгущенки и плитка шоколада. К счастью, остались антибиотики. Без этих лекарств полковник, пролежавший почти час в ледяной воде, не выжил бы.
