– Я боюсь, я боюсь, – приговаривала Сушко.
В здании, где, кроме нее, осталась только Колбасова, царила мертвая тишина. Девушка замерла, прислушиваясь как к звукам, так и к самой себе.
«В доме небезопасно, – поняла Виктория, нерешительно остановившись посреди холла неподалеку от тела несчастного орнитолога. – Маньяк как-то попадает в здание. Иначе как он открыл дверь изнутри, забрав яйцо, если двери были заперты на засов снаружи!»
Девушка подняла голову. Из кабинета Анастасии Геннадиевны не доносилось ни звука. Виктория колебалась, не зная, что ей предпринять.
«Бежать, бежать отсюда!» – беззвучно вопил ее испуганный разум.
Сушко ужасно хотелось схватить с вешалки дождевик, завернуться в него и уйти прочь.
«Всего десять километров, и кошмару конец, – подумала Виктория. – Несмотря на бурю, я надеюсь дойти до шоссе. Если же я останусь здесь, то вариантов всего два. Либо я стану следующей жертвой, перед Колбасовой, либо убьют сначала Анастасию Геннадиевну, а потом меня. В любом случае, мне конец».
От страха девушка, с одежды которой стекали потоки воды, покрылась неприятным липким потом. Она снова прислушалась. Сверху, из кабинета директора, по-прежнему не было слышно ни звука.
Несмотря на то что Сушко очень хотелось сбежать, уйти, бросить пожилую женщину на произвол судьбы она не могла.
«Если бы я была еще и смелой, то исследовала бы здание на предмет поиска входа, о котором никто не знает, – подумала Виктория, – но я, к сожалению, страшная трусиха».
Она продолжала стоять посреди холла, не зная, что ей предпринять. Самым простым и одновременно нравственно приемлемым вариантом представлялось возвращение в кабинет Анастасии Геннадиевны. Запереться бы и, поддерживая по мере сил престарелую директрису, подождать прибытия милиции или Бадмаева в сопровождении офицеров ФСБ.
– Во всяком случае, в кабинете можно забаррикадироваться шкафом, – решила Сушко.
Она несмело сделала несколько шагов. Перед Викторией лежала темная лестница. Справа и слева на стенах висели портреты биологов, которые, казалось, смотрели прямо на нее. Стараясь не шуметь, Сушко пошла вверх. В руках у нее ничего не было. Если бы на девушку сейчас напал маньяк, она бы не смогла оказать ему никакого сопротивления. Очки Виктории вспотели от напряжения и страха. Сжав волю в кулак и заставляя себя не бежать, а идти неспешно, Сушко подошла к кабинету Колбасовой и постучала.
Никакого ответа.
– Анастасия Геннадиевна, это я! – негромко сказала Виктория.
