- Нет, ваше преосвященство. Бевлин умер.
Тавалиск отпустил кошку, с трудом распрямил свое грузное тело и молча подошел к столу. Выбрав наилучшую из стоящих там крепких настоек, он налил себе бокал до краев, даже не подумав угостить Гамила, пропустил хороший глоток и лишь тогда заговорил:
- Насколько надежен сообщивший это человек?
- Он работает на нас уже десять лет, ваше преосвященство, - его преданность и опыт выше всяких похвал.
- Как умер Бевлин?
- Наш шпион в предутренние часы подобрался к самому дому и увидел в окно, что мудрец лежит мертвый на скамье, убитый ножом в сердце. Шпион затаился и стал выжидать. В комнату вошел наш рыцарь, увидел мертвеца - и, что называется, подвинулся.
- Подвинулся?
- Спятил, ваше преосвященство. Шпион говорит, что рыцарь взял мертвеца на руки и просидел так не меньше четырех часов, качая его, как младенца. Шпион уже собирался уйти, но пришел тот воришка, что странствует вместе с рыцарем. Мальчишка поднял Таула, усадил его на стул и прочее - но, когда юнец ненадолго вышел, рыцарь вскочил, сел на коня и ускакал на запад. На другой день мальчик, похоронив Бевлина и заперев дом, последовал за ним - а наш человек поспешил в Рорн.
- Кто же убил мудреца?
- Это-то и странно, ваше преосвященство. Шпион всю ночь наблюдал издали за домом - и после прибытия рыцаря с мальчиком никто не входил и не выходил.
- Самого убийства он не видел?
- Увы, ваше преосвященство, - даже шпионы должны когда-нибудь спать.
Архиепископ провел пальцем по краю бокала. Запах сыра, текущий по комнате к открытому окну, вдруг показался ему неприятным, и он накрыл салфеткой пронизанный голубыми жилками круг.
- Ты хочешь сказать, Гамил, что это сделал рыцарь?
- И да, и нет, ваше преосвященство.
- То есть?
- Может, его рука и направила нож, но действовал он не по своей воле. Его горе, когда он обнаружил тело, доказывает, что он был всего лишь безгласным орудием.
- Ларн, - тихо произнес Тавалиск, скорее для себя, чем для Гамила. Не прошло и двух месяцев, как рыцарь побывал там. У старейшин этого острова свои далекоидущие планы, и они весьма ловко претворяют эти планы в жизнь. Архиепископ сложил свои пухлые губы в подобие улыбки. - Вот Бевлин наконец и расплатился за свое вмешательство в их дела.
- Ларн очень злопамятен, ваше преосвященство.
- И тебя это качество, конечно же, восхищает. - Тавалиск снова опустился на стул. - И все-таки... мне кажется, эту запоздалую месть раскусить не так-то просто.
