Когда Джини проснулась, сверкающие солнечные лучи заливали огромную спальню Джордана. Она неуверенно села и увидела сквозь стеклянную стену отливающие серебром океанские волны.
Джини опять свернулась калачиком на бежевых шелковых простынях и потянулась рукой к Джордану. Но его не было, только смятая подушка говорила о том, что он был вместе с ней прошлой ночью. Одежда, небрежно разбросанная по комнате, тоже исчезла.
Воспоминания о жарких объятиях вспыхнули в ней, и, хотя она была одна, горячая краска залила ее щеки. Неужели эта безудержно и бесстыдно любившая женщина в самом деле она? Джини вспоминала силу рук, сомкнувшихся вокруг ее тела, жар поцелуев и страстное желание, которое он испытывал к ней.
Что же пробуждало в них обоих такой взрыв чувств всякий раз, когда они были вместе? Она наслаждалась безумной радостью обладания и даже сейчас продолжала испытывать полное удовлетворение и внутреннее согласие с собой. Наверное, в самом деле было между ними что-то особенное, даже для него, что-то такое, чего он не мог обрести в другой женщине.
Она опять покраснела, потом, улыбаясь себе, встала, ощущая странное головокружение, полная надежд и заранее взволнованная при мысли, что вот сейчас она спустится вниз и увидит Джордана. Как ей хотелось весь день быть с ним рядом, разделить с ним все дела и заботы! Пустота прежних лет исчезла. Перед нею раскрылся мир, полный ослепительных надежд.
Она отправилась в ванную комнату и насыпала ароматной соли в мраморную ванну, способную вместить четверых. Потом налила горячей воды.
Лежа в ванной, она неторопливо перебирала в памяти события вчерашней ночи: элегантный зал Поло, внимательное отношение Джордана, самый сказочный ужин в ее жизни, их поездку по залитому лунным светом побережью в великолепной машине и, наконец, бесстыдный экстаз, который она познала в его объятиях.
Она заново переживала каждое мгновение, каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый звук. О, как он вскрикнул, когда она ласково коснулась языком его тела! Она еще глубже погрузилась в ванну и хихикнула от удовольствия, вспоминая, как Джордан хрипло застонал и все повторял ее имя, когда ее губы, задержавшись в ямке под его коленом, продолжили путешествие вверх по внутренней стороне бедра.
