Увидев ярко освещенный дом, приютившийся среди деревьев, Джордан почувствовал, что в нем опять вспыхнула твердая решимость. Было такое впечатление, что, ожидая его, Джини зажгла свет во всех комнатах. Взгляд его опять вернулся к девочке. Ему очень не хотелось будить ее, но он все же легонько пошевелил локтем, и Мелани повернулась в его руках, ее ресницы задрожали и распахнулись.
При виде Джордана она сонно улыбнулась.
– Так ты мне не снишься? – пробормотала она.
Он с удовольствием отметил, что она не попыталась убрать голову с его плеча.
– Нет, я тебе не снюсь, – как можно мягче ответил он.
– А кажешься сном.
– Это ненадолго, – бросил он, помогая ей выбраться из машины и за руку ведя ее по дорожке к дому.
Он сразу же заметил и траву по колено, и облупленные стены, и оторванную сетку от комаров на окнах и дверях. Вот тот рай, из которого Джини хотела его изгнать.
– Осторожно, – предупредила Мелани, – третья ступенька сгнила. Мы обычно ходим через кухню.
Мелани достала ключ и отперла парадную дверь.
– Ты приехал, чтобы помочь мне объясниться с мамой, помнишь?
– Ну, конечно.
Она провела его за собой в уютную гостиную. Джордан стоял посередине комнаты, заполняя ее самим своим присутствием. Несмотря на простоту обстановки, здесь было удобно и уютно, можно было забраться с ногами на диван, не боясь что-то испортить. Этой теплоты и прелести недоставало его роскошному особняку в Малибу и тем великолепным апартаментам в гостиницах, к которым он привык.
Его взгляд остановился на мягкой кушетке, которую Джини раскопала в маленьком магазинчике за Галверстоном всего за двадцать пять долларов и заново обтянула, использовав для этого два связанных ею на спицах вишневых пледа. На полочках стояли плетеные корзиночки, пышные комнатные цветы свешивались из вазонов, а венские стулья были расписаны вручную. Все предметы в комнате казались потерявшимися детьми, которых Джини подобрала в магазинах подержанных вещей и на дешевых распродажах, привела в порядок, и теперь они стали одной семьей. На стене висело множество фотографий Мелани. Страшная серая кошка (без сомнения, любимица девочки) сидела на подоконнике, глазами-щелочками рассматривала чужака и сердито била хвостом. Джордан понял, что целую вечность не был в настоящем доме.
Неожиданно почувствовав себя не в своей тарелке, он принялся поправлять галстук, но проклятый ошейник стянул шею еще туже. Ему не часто приходилось надевать костюм, и тело сейчас было как в клетке, скованное тесным воротником на шее и жесткими манжетами на запястьях. Из-за непривычно большого количества одежды Джордану стало жарко, точно он в сауне. Опущенные вниз руки в нетерпении сжались в кулаки.
